У меня все».
Связь прервалась. В зале воцарилось молчание. Но все собравшиеся здесь люди были профессиональными военными, и привычка взяла свое даже при столь чудовищном и невероятном развитии событий. Зазвучали первые команды, и парализованная было неожиданностью и нереальностью произошедшего огромная военная машина стала стремительно набирать обороты.
Несмотря на рабочий день, улицы города были безлюдны. После вчерашней бойни, произошедшей в небе не так уж далеко от города, – видеть ее можно было невооруженным глазом, не говоря уж про бинокль или подзорную трубу, – было просто немыслимо жить по-прежнему. Никто не мог до конца поверить в случившееся. Но когда редкие прохожие смотрели с берега на Петропавловскую крепость, вернее, на то, что от нее осталось после того, как туда врезался и взорвался чудовищный, не похожий ни на что известное людям раньше летательный аппарат, было ясно: все это действительно случилось вчера в их жизни. Летящий ангел на шпиле крепости – символ защиты города, его нерушимости и вечности – лежал теперь, поверженный, на земле…
– Вот уж точно: «Быть Петербургу пусту!»
– Язык у тебя что помело, Михалыч! Прости, Господи… – набожно крестилась старушка, с укоризной поглядывая на угрюмого деда, стоящего рядом.
– А что? Говорю, что знаю! Древние-то, небось, не глупее нас были. Проклятый город! Стоял-стоял, да не выстоял…
– Неужто это возможно, чтоб ребятишками блокаду пережить, а на старости лет смерть принять не пойми от кого?
– Не знаю… Только вот незадолго до вчерашнего люди-то видели святую Ксению, – старик пристально поглядел на свою собеседницу.
– Батюшки! Да неужто блаженную Ксению Петербургскую?!
– Ее, – кивнул дед.
– Вот уж и впрямь не к добру, – сокрушенно покачала головой женщина. – Быть большой беде… Помоги нам, Господи!
– Развалили страну демократы! Армию развалили! – горячился Михалыч. – Погляди, что кругом делается! Налетели, как саранча… Нет, в наше время о таком и помыслить не могли, оборона была что надо!
– Хватил! Равняешь… Я, как вчера новости включила, решила: все, старая, умом тронулась! Такое и в страшном сне не привидится… А сегодня сказали, будто никто не знает, чего этим супостатам нужно от нас. Даже Америка не знает, понимаешь?
– Да плевал я на твою Америку, хоть бы она и вовсе сгинула! Я только вижу, что нас уже голыми руками взять можно, довели страну до ручки, разворовали! – в негодовании закричал старик.