Калиф пронесся мимо растерявшихся стражников прямо к парадному крыльцу, бросил поводья и, все еще разгоряченный после бешеной скачки, стремительно прошел через внутренний двор к своим покоям, на ходу сбросив пыльную накидку и тюрбан.
У высоких резных дверей толпились насмерть перепуганные врачи – лучшие во всем Калифате. Увидев Владыку, они бросились к его ногам, бормоча что-то в свое оправдание. Не обращая на них внимания, Властитель вбежал в комнату. Там на огромной кровати с балдахином лежал сильно исхудавший старик. Среди подушек и складок покрывала была видна только запрокинутая голова с белой бородой.
Это был его Наставник, хранитель древнейших знаний духовного пути[3], с детства обучавший будущего Владыку философии, религии и другим наукам.
Со временем этот мудрый человек стал для мальчика Абдуллы таким же почитаемым человеком, как и правитель города – его отец Харун ар-Рашид[4], прославившийся своей мудростью и любовью к постижению знаний.
Сам Наставник тоже всегда относился к принцу как к собственному сыну.
Когда после смерти Харун ар-Рашида на троне оказался его брат аль-Амин, юный наследник престола был сослан наместником в далекий Хорасан.
Но Учитель умел читать знаки судьбы. И с его помощью из далекой «земли утреннего Солнца»[5] принц Абдулла, которого поддерживал восставший народ, вернулся в Багдад, где стал властелином всего Калифата и наследником династии Аббасидов.
После этого вместе с Наставником они создали Дом Мудрости «Бейт-аль-Хакма». Они собрали лучших ученых мужей, для которых Багдад стал вторым домом. Именно из Багдада пришли в мир такие понятия, как алгебра – от имени математика аль-Джабр, и алгоритм – от имени аль-Хорезми.
Постепенно Багдад становился хранилищем знаний, столицей мудрости.
Но время брало свое. И вот настал день, когда по приказу придворного врача помчался в полуденный зной гонец, чтобы сообщить Владыке, что его Духовный Отец собирается покинуть этот бренный мир и хочет обратиться к своему ученику и сыну.
Несмотря на старания лучших докторов, Наставнику становилось все хуже. И теперь его ученик сидел на краю постели, держа в ладонях руку умирающего.
Не было для Калифа Багдада более близкого человека, чем этот старик. Он поцеловал руку своего Духовного Учителя, и слезы покатились по щекам сурового Владыки.