— А двое-то зачем? — спросил кто-то из толпы студентов.
— Прана не может быть выделена просто так. — Персефона развела
руками. — Она должна быть либо заключена в определенную форму, либо
вложена в рабочее тело. Либо же — уравновешена другой праной.
— В смысле? — не понял я. — Мы что, будем атаковать друг
друга?
— Полно вам, Серж! — рассмеялась Персефона. — Какие там атаки,
вы же ни одной техники не должны до сих пор знать! Нет, никаких
атак, просто давление друг на друга чистой праной. У таких
одаренных, как вы, никаких проблем с этим возникнуть не должно — у
вас отличный пранозапас и вы отлично управляетесь с ним.
Воспользуйтесь тем методом, который вы использовали для того, чтобы
левитировать, но пошлите прану в сторону напарника. Если
почувствуете, что его поток праны передавливает ваш — усильте свой.
Если понимаете, что становится тяжело — поднимите руку, и мы
прервемся.
— Это точно безопасно? — с сомнением уточнила Амина, глядя на
меня.
— Абсолютно. — улыбнулась Персефона. — Если я пойму, что что-то
идет не так, я смогу вас остановить, не переживайте.
Что ж, с одной стороны для Амины сейчас это лучшая возможность
подкинуть мне какую-нибудь свинью. С другой стороны, ее удивление и
сомнение были такими реалистичными, что даже немного стыдно стало
ее в чем-то подозревать.
Ладно. Прорвемся.
Я поднял руки и заставил красный дым вытекать из пальцев... Нет,
стоп, не красный. Я же решил, что дым фиолетовый. Пусть фиолетовый
дым вытекает из пальцев и тугими струями, будто по ниточкам,
тянется в сторону Амины...
Чтобы примерно на середине пути напороться на полный свой
аналог, разве что немного другого оттенка. Струйки столкнулись,
расплющились друг об друга, растекаясь в воздухе смешивающимися
кляксами, затягивая пространство между нами.
— Отлично, наращивайте поток! — крикнула откуда-то издалека
Персефона.
Я добавил напора, заставляя дым уже не струиться, а натурально
течь из пальцев. Едва оторвавшись от кончиков ногтей, струи праны
сливались в один плотный поток, который сталкивался с таким же
потоком и закручивался диковинным вихрем.
Я следил за тем, как облака и завихрения праны рассеиваются в
пространстве. Два разных оттенка одного и того же цвета вращались
вокруг друг друга, но не смешивались, между ними всегда была
граница разделения. Моя прана стремилась уйти вверх и вправо и
почему-то немного — назад. Прана Амины стремилась влево и вниз,
диаметрально противоположно моей, но рассеивалась намного
медленнее.