На заходе солнца староста ещё раз напомнил о моей новой
обязанности и выгнал из сеней. Мне не дали ничего, даже палки для
защиты. Живот урчал и жалобно просил еды. После магической
промывки, в запасах кишечника совсем ничего не осталось. Вдоль
стены решила не ходить, нашла покосившиеся строение и аккуратно на
него забралась. Теперь мне проглядывалась не только вся стена, но и
часть земли за ней, что было очень удобно.
– Ты чего это туда залезла? – напугал меня Мурэн, – Свалиться
хочешь?
– Так лучше видно и ноги не устают, – буркнула в ответ.
Водник почесал макушку и полез ко мне. Я же боялась, что мой
насест не выдержит двух людей и свалиться, но нет, удобно
устроившись, мы даже не почувствовали никакого шевеления
конструкции.
– Держи, – парень протянул мне банан, – не бойся, не
отравлен.
Взяв протягиваемый фрукт, благодарно улыбнулась:
– Спасибо, я такая голодная, что готова съесть даже отравленные
порожки, если ты меня после этого ещё раз спасёшь.
Посмеявшись, Мурэн обвел меня взглядом и спросил:
– А ты из каких земель вообще прибыла? И чего платок постоянно
на голове носишь? Неужели архи волосы подпалили, так страшно людям
показываться?
Перед тем, как ответить, я долго думала. Не знала, что стоит
говорить, а что нет… Решила отделаться полуправдой.
– Я ехала с обозом из красных земель, когда на нас напали бурые.
Повозки сгорели, половина людей пострадала, мне пришлось
отбиваться. А волосы… волосы мои слишком заметные и сразу указывают
на магическую силу, чтобы избежать проблем, я решила скрывать их.
Пусть, первым делом, все думают, что я просто человек.
– Красные земли… Слышал о них, но больше плохого, чем хорошего.
А направлялись-то куда, когда с обозом ехали?
– К лазурным, – выдохнула с горечью, – я и сейчас не оставляю
мысли о дороге туда. Меня в тех землях ждут и сильно
беспокоятся.
Парень задумчиво уставился на горизонт и долго молчал, а я
вспомнила слова дозорного о плачущей Лее.
– Выбраться будет очень сложно, но возможно, – после длительной
паузы, произнёс Мурэн, – постоянные перемещения оборотней
затрудняют какие-либо походы. Но если будет уж очень сильно
невмоготу, можно будет попробовать прорваться.
– Прорваться? – переспросила я, надеясь на то, что мне
послышалось.
– Ага, если что, я пойду с тобой. Меня все равно здесь никто не
ценит. Такая красота не может угаснуть в этом жутком месте.