Дракон еле дышал, а его прожилки заметно потемнели и уже не
казались такими заметными и слепящим глаза. Опыта в наблюдениями за
этими существами у меня не было, но даже я могла догадаться, что
жить ему осталось не долго. Задняя лапа напоминала окровавленный
кусок мяса, без какого-либо намека на чешую, крылья, разодранные на
лоскуты, свисали плетьми. Подойти ближе, чтобы обследовать тело я
не решалась. Канор в облике призрака доводил до истерии, а здесь
пока ещё живой дракон, я могла предположить, что ему хватит сил
сжать челюсти на моей ноге или придавить огромной лапой.
После очередного вдоха, драконья особь протяжно выдохнула и
начала уменьшаться в размерах. Мои глаза загорелись и я сильно
пожалела, что не имею при себе никакого записывающего артефакта или
пера, чтобы запечатлеть все свое наблюдение. По мере трансформации
до меня начинало доходить, что это не дракон, а драконница. В
момент становления этой мысли, заметила и перестройку в отношении к
жертве нападения. И даже, если нападали тоже драконницы, легче не
становилось. Отпихивая учёный азарт, на верхушку моего разума
вскарабкалась жалость и женская солидарность. Она и подтолкнула к
действиям, заставив ноги двигаться в направлении женского
обнажённого тела.
На вид она была очень хрупкой и изможденной. Окровавленная нога
лучше выглядеть не стала, как и разодранная спина. Аккуратно
дотронулась до бледной руки и тут же ее убрала, почувствовав
леденящий холод. Я была права, девушка умирала. Но не только из-за
ран, они уже пришли позже. Внимательно осмотрев все тело, сделала
выводы: девушку держали в плену очень продолжительное время, не
давали обращаться в дракона, морили голодом, возможно били. По
многочисленным следам на коже, я не могла сказать, когда они были
сделаны, все перекрывала кровь. Драконницу ослабили до такой
степени, что ее тело не было способно на регенерацию не только
всего организма, но и даже тканей.
Перед моими глазами встала картина: Дэянар вносит на руках Веру,
платье которой разорвано, а ее тело покрывают синяки и
кровоподтёки. Это воспоминание и перевесило чашу на то, что эту
чешуйчатую особь преследовали не драконницы, а именно драконы.
Лучше осмотревшись по сторонам, приняла решение: я попробую
спасти ее, больше не для нее самой, а для себя, чтобы в своих
глазах не упасть и не потерять к себе уважение.