Но что такое «дельвиговский круг» в 1825 году? Иван Иванович Козлов вел дневник.
Слепой поэт, прикованный к низкому передвижному креслу, брал в руки перо, чтобы написать письмо. Неровные, с трудом поддающиеся чтению строчки бежали наискось от верхнего угла листа к нижнему: шесть-семь строк на странице.
Иногда он диктовал дочери. Может быть, так, диктуя, он вел свой дневник – изо дня в день, почти без пропусков. Автографа дневника мы не знаем – он дошел до нас только в поздней копии.
Здесь, в этом дневнике, имя Дельвига появляется в 1825 году особенно часто – много что через день. Он приходит к Козлову один, со Львом Пушкиным, Плетневым, Жуковским, Гнедичем; приходит обычно вечером, когда подают чай и начинается чтение стихов. Он бывает на семейных праздниках Козлова и Жуковского, встречается с ними у Воейковой – «chиre Svйtlane». Он принят и на вечерах у Ивана Матвеевича Муравьева-Апостола, сенатора, дипломата, знатока греческого языка и древностей, на досуге пишущего греческие стихи. Иван Матвеевич – отец трех сыновей, из которых один погибнет на эшафоте, другой будет сослан, а третий, совсем юный, выстрелит себе в рот на кровавом поле под Белой Церковью.
«Вечером я был у Муравьева, – читаем в дневнике Козлова под 9 января, – прелестный вечер, великолепный чай. Гнедич читал „Пояс Венеры“ из „Илиады“, я – отрывки из „Невесты Аб.<идосской>“ и мою балладу, Лев П.<ушкин> – „Цыган“. Была г-жа Муравьева К<атерина> Фед<оровна>, ее сын, князь Трубецкой, его жена, Корнилович, Дельвиг»1. Гнедич – знакомец Муравьева и в некотором смысле коллега, может быть, он и приводит к нему Дельвига? Впрочем, есть и другие пути в этот дом: Екатерина Федоровна Муравьева – родственница хозяина и ближайшая знакомая Карамзиных, у которых постоянно бывают и Лев Пушкин, и Дельвиг.
Пройдет год – и приедут фельдъегери за участниками этого вечера: сыном Е. Ф. Муравьевой – Никитой, одним из вождей Союза Благоденствия, С. П. Трубецким, неудавшимся «диктатором» восстания на Сенатской площади, А. О. Корниловичем, пока еще – только издателем исторического альманаха «Русская старина».
И тогда Гнедич не побоится написать Е. Ф. Муравьевой письмо с выражением своего глубокого сочувствия и любви к ее сыну.
Сейчас же он читает им всем «Пояс Киприды» (отрывок из XIV песни «Илиады»)», который затем отдаст Дельвигу. И след этого вечера запечатлеется на страницах «Северных цветов на 1826 год».