Закрываю за собой дверь и подхожу к компьютерному столу, где лежит стопка журналов с голыми девушками.
Как возмутительно! Ему ведь всего тринадцать, а уже такое!? Куда смотрит Кэролайн?
Мне становится немного легче, когда под всеми этими журналами я нахожу пьесу Шекспира «Ромео и Джульетта».
Шекспир и голые тёлки? Странное сочетание. Он точно псих.
В ожидании этого мелкого извращенца я устраиваюсь в большом мягком кресле и решаю отвлечь себя за чтением. Я о Шекспире, если нужны уточнения.
Рано или поздно он ведь должен объявиться? Плевать, мои полтора часа начались уже десять минут назад, а о сверхурочных мы с Кэролайн не договаривались.
Ровно через двадцать минут, когда я уже полностью погрузилась в сюжет пьесы, меня отвлекает рёв мотоцикла, а затем снизу начинают доноситься чьи-то голоса. Разговаривают на повышенных тонах, но слышно в основном Кэролайн. Похоже, малыш провинился за опоздание и теперь получает взбучку. То-то же. Нет никаких сомнений, что теперь он обрушит свой гнев на меня, вместо своей матери.
Вот же вляпалась.
Сидя в кресле, я расправляю свои плечи, придавая себе официальный вид. Поправляю очки на переносице, которые служат мне для зрения, а не для имиджа, и жду появления своего новоявленного ученика.
Дверь с грохотом открывается, врезавшись в стену, я втягиваю голову в плечи и зажмуриваюсь от такой неожиданности, а когда распахиваю глаза, прихожу в шок. Меня бросает в жар и в холод одновременно. Убеждаюсь, что предчувствие меня не обманывало, ведь ясное дело, что ждать чего-то хорошего от этого человека мне не придётся. Всё потому, что в комнату входит наглец Бренди.
Если это не галлюцинация, то тогда что? Может я ошиблась комнатой?
С хмурым видом и, что-то бурча себе под нос, он проходит к шкафу, попутно стягивая из-за спины футболку. С силой швыряет её на постель, как будто она в чём-то провинилась и принимается расстёгивать ремень на своих джинсах.
Чувак, попридержи коней! Не оголяйся, прошу тебя!
Разинув рот, я сижу, вжимаюсь в спинку кресла и боюсь лишний раз пошевелиться. Ещё не дай Бог заметит меня и тогда я точно сгорю от стыда. Было бы неплохо, если бы он вышел из комнаты, чтобы я смогла сбежать отсюда подальше, сверкая пятками, но все мои молитвы были наглым образом проигнорированы.
Подойдя к зеркалу, он уже расстёгивает ширинку и встречается со мной взглядом в отражении. Заламывает бровь, медленно разворачивается и высовывает из одного уха наушник.