– Что-то вы стали злым, Миша…
– Да? С чего бы это? Ты смотри, а мне казалось у меня все тот же тихий незлобивый юмор. Что вы? Я никогда не был злым.
То была прекрасная, покойная жизнь, ничего не печаталось, он тихо и покойно жил на частные пожертвования в частной беседе на частной квартире. А политбюро все заседало и заседало. И ничего не печаталось, и ничего не выходило, и зарплаты не было, и был он невыездным все пятьдесят лет, и комиссия из двадцати человек обсуждала каждые полслова, а незнакомые люди обнимали и говорили:
– Ну, стрелять тебя надо!
– Что, не понравилось?
– Наоборот. Но как ты не боишься?
– Боюсь…
– А чего ж тогда?..
– А как же иначе…
– Ну, смотри… Главное, не становись злым.
– Да уж стараюсь…
Да, да, главное, не злиться. Тихо так, по-доброму. Ни квартиры, ни черта даже по этим масштабам. Шути без конца за выпивку, за ужин, выступай за телефон, за пылесос… Ничего, злым не стал, так, слегка раздраженным. А тут кончилось одно время, другое началось… И началось другое. Стал предметом вожделения. Девица. Все хотят. Тиражируют, зарабатывают. Где? Как? Я не разрешаю. Никто не спрашивает, записывают, крутят, печатают, снимают, показывают. Облепляют и по капелькам во все углы.
– Смотри, Миша, только не становись злым.
– Да где ж тут станешь злым. Зачем?
Кто-то звонит откуда-то:
– Вы в наш город не приедете? Очень зовем.
А он до сих пор не научился прямо и грубо говорить:
– Нет, не приеду. Сидите там сами. Он говорит:
– Я подумаю…
– Значит, мы можем надеяться?..
А он не решается сказать:
– Нет, не надейтесь. Живите так…
Он говорит:
– Ну что ж, надейтесь…
А через неделю:
– Ты что, согласился там выступать?
– Да нет…
– Как нет! Афиши висят, в газетах написано.
И он едет туда, едет, чтоб быть добрым. Не быть злым… И дописался.
В этой любимой стране, где всегда ждешь удара сверху, удар снизу считается неожиданным. Оказывается, ты опять чужой. Когда ты был чужой чужим – это понятно. Сейчас чужой своим. Они подсчитали. Они определили. Опять и снова. Снова и опять. Столько лет без устали. В одну точку. Жрать нечего, надеть нечего, работать некому, а здесь ведь хватает энтузиазма звонить, писать, обзывать неутолимо.