Его
светлость очень хотел отблагодарить семейство Верон, он мог подарить им дом,
землю и даже даровать титул, а потом подыскать леди Ивейне хорошую партию. Но
желающих на такую невесту не много найдется, разве что охочих до приданого, но
Сагидар искренне желал девочке счастья, а в муже, любящего не жену, а ее
деньги, счастья не много.
Ивейне
позволили вернуться в свою мансарду. Вечером того же дня король с королевой,
поднявшись взглянуть на спящего сына, со смешанным чувством восторга и
изумления смотрели на наследного принца, с безмятежной улыбкой разметавшегося в
своем пуховом облаке. А напротив, у стены, в своей кроватке спала Ивейна Верон,
подложив под щечку обе ладошки, укрытая необычным одеялом — белоснежными крыльями
орланов, распростертыми над спящей девочкой.
Король
пытался расспросить Тону Верон об орланах и даже вызвался собрать очередную
порцию драконьей лапчатки. Но травница все твердила, что муж ее Абидал подобрал
у реки птенцов, она подлечила их, а те возьми, да и привяжись к дочке. Вот
такой у нее муж добрый и сердечный человек, и все-то на нем ездят, как вот,
например, в минувшем году совет старейшин наняли его соорудить к ярмарке альтанки
для продажи сладостей, и что б вы думали, ваша светлость, ни форина не
заплатили. А он так старался, ладони в кровь счесал, так что его светлости надо
держать ухо востро со старейшинами, с них все как с гуся вода…
Сагидар
так замучился слушать трескотню сеноры, что к концу разговора не мог взять в
толк, к чему он вообще его завел и что ему было нужно, а сейчас хотел лишь
одного, чтобы она, наконец, умолкла.
Сегодня
король вернулся раньше, Тона сказала, что дети гуляют неподалеку в посадке, а
когда прилетели орланы и стали бить крыльями — даже его светлости досталось
разок, — а потом раздался этот жуткий крик Иви. Сагидар думал, что у него
разорвется сердце, пока он добежит до посадки. А потом разорвется второй раз,
когда увидел на поляне маленького, слабого, беспомощного, но такого родного
дракона. И в третий раз, когда из глотки его сына вырвалось пламя, впервые с
тех пор, как сгинули сыновья амира Эррегора Болигарда, амираны Арчибальд,
Леграс и Севастиан. Последние во всей Андалурсии после своего отца Огнедышащие
Драконы.
Эррегор Болигард терял зрение. Это не было тайной с той
самой памятной битвы с Сюзеренным Драконом Света Кетьяром Узерой возле Пиковых
Скал, когда он одержал победу, полную и безоговорочную, но проклятый Кетьяр запросил
пощады, и Эррегор, как последний дурак, его пощадил. За что и поплатился. Сноп
света, выброшенный тут же испустившим дух драконом, ослепил Эррегора, и теперь
он видел мир будто через мутное стекло.