— Фу, Пресветлая Матерь, какая же она
некрасивая!
Девочка
захлопала глазами — большими, даже Эррегор их различал на мелком лице девчушки
— а затем вдруг зашлась плачем, закрыв лицо ладошками. Амир досадливо
поморщился, ну что за несносная женщина, неужто так тяжело промолчать, да какое
ей дело до этой девчонки, можно подумать, в такой глуши кому-то нужны красавицы!
Может, получится уговорить Сардима напоить ее каким-то зельем, чтобы она
онемела? Вот Эррегору настало бы счастье!
Неожиданно
к девочке метнулся Сагидаров наследник, заслонил ее собой и, сжав кулаки,
грозно повернулся к Алентайне.
— Ваше
величество, Ивейна мой друг, вы не смеете ее оскорблять, этим вы наносите
оскорбление и мне, наследнику Героны!
Гляди ж
ты, парень молодец, вступился за подружку! А Алентайна сидит, кривится, она и
правда такая дура, не понимает, что если все подтвердится, то сейчас перед ней
стоит будущий амир Андалурсии? Если мальчик подрастет и сможет дышать огнем, то
Эррегор заберет его с собой и объявит наследником, а Герона уж как-нибудь
перебьется, Сагидар себе еще нарожает.
— В
Героне не обижают детей, амира Алентайна, — ровным голосом поддержал сына
геронский король. Та собралась что-то ответить, но Эррегор жестом приказал ей
молчать, а девочку поманил к себе.
— Как
тебя зовут? — обратился он к хлюпающему носом ребенку. — Сколько тебе лет?
—
Ивейна, ваше величество, — чуть слышно прошептала та и снова всхлипнула, — пять.
Что-то
дернулось внутри амира, дернулось и сжалось. Элиссе тоже сейчас было бы пять, хотя
стоявшая перед ним девочка на пять лет никак не тянула.
— Скажи
тогда мне, Ивейна, почему ты плачешь?
— Ее
величество сказала, что я некрасивая.
Ох,
дитя, если бы ее величество забрала тьма, его величество в тот же день бы
объявил неделю народных гуляний по всей Андалурсии. А твою матушку Тону
немедленно пригласил во дворец, уж нашел бы повод.
— Почему
ты хочешь быть красивой, Ивейна?
Девочка
задумалась, а затем неуверенно ответила:
— Ну я
же должна выйти замуж, а кто захочет на мне пожениться, если я некрасивая?
—
Подойди ко мне ближе, девочка, — Эррегор наклонился к ней, — ты знаешь, что я
плохо вижу?
Ивейна
кивнула, заинтересованно рассматривая его лицо.
— Я не
вижу твоего лица, Иви, и мне все равно, какая ты, красивая или нет, так скажи, почему
тебя нельзя взять замуж?