Они
опустились на широкую поляну, Рассел спешился, взял под уздцы всех троих моравов
и отвел подальше под деревья, сейчас изволят приземлиться наследные принцы,
зачем животных лишний раз нервировать. Морав, пойманный Ивейной, уже
успокоился, но его бока все еще мелко подрагивали, и уши настороженно стояли
торчком.
В небе
раздался гул, драконы закружили над поляной и, ломая ветки, свалились вниз,
неуклюже запрокинув растопыренные лапы. Рас зашелся в приступе кашля и
отвернулся, надеясь пересмеяться, пока принцы примут человеческий облик. Ивейна,
закусив губу, сочувственно смотрела на барахтающихся посреди поляны и рыкающих
друг на друга драконов.
— С хвоста
его высочества слезьте, ваше высокородие, — сдавленно крикнул Рас и снова
отвернулся, утирая слезы. Драконы еще порычали, поухали и, наконец, выгнувшись,
обернулись принцами, а уханье плавно перешло в дикий хохот.
— Я же рычал тебе, бестолковая твоя голова,
что ты на хвосте моем лежишь, — согнувшись пополам и сотрясая рукой перед носом
у стонущего геронского наследника, сипел Дастиан, — а ты заладил: «Давай,
первым обращайся, давай первым…»
— Рас, — еле выдавил из себя Эйнар, — Рас, это
был его хвост! Я-то думал, на корягу задом напоролся, — и он снова зашелся от
хохота. Какие двадцать два, Пресветлая Матерь, да этим обалдуям хоть бы к
тридцати годам совершеннолетними сделаться!
Испуганное
«Ох!» отвлекло Рассела, он повернулся и увидел, что Ивейна закрыла лицо руками
и спряталась за деревом. Тьма с этими наследными дурнями, он совсем не подумал,
что принцы красуются посреди поляны в чем мать родила, бедная девочка, в конец
ее засмущали.
— Оденьтесь, ваше высокородие, имейте совесть,
— укоризненно проговорил он, бросая принцам узлы с одеждой, — и вам, ваше
высочество, не пристало перед подданными нагишом являться. Девочку совсем в
краску вогнали.
— Погоди, Эйнар, — нимало не смущаясь,
воскликнул Дастиан и запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой ногой в
штанину, — ты хочешь сказать, твоя подруга детства ни разу не имела счастье
лицезреть твой голый зад? Ты что, перед ней ни разу не обращался?
— Один раз, — нехотя ответил Эйнар, — да и то
в глубоком детстве. Когда огнем плевался. Мы тогда здорово испугались оба, о моем
заде никто и не вспомнил. Ив, — позвал он, и Рассел с удивлением, смешанным с
тайной радостью, обнаружил, что Эйнар Астурийский тоже умеет смущаться, —
здравствуй, Иви! Спасибо, что поймала моего морава. Это было так здорово! А ты
когда научилась летать на орланах?