— А если
он снова загорится? Я боюсь! — Ивейна недоверчиво рассматривала ладони.
— Не бойся.
Он без сознания, так что он не управляет твоей илламой, ты сама должна
попытаться ее вызвать. Просто вспомни, как ты это делала, когда врачевала
больных.
— Но я
ничего особенного не делала, — Ивейна едва не плакала, — мне просто очень
хотелось им всем помочь…
Тона
ободряюще улыбнулась и снова отступила к стене. Иви нерешительно подошла к Расу
и вгляделась в его лицо. Еще достаточно молодое, чуть вытянутое у подбородка, а
здесь на щеке у него впадинка, и оттого, когда он улыбается, выражение лица его
делается совершенно мальчишеским.
Ивейна
вспомнила, как дружелюбно вел себя с ней Рас, когда они прибыли вчера в Леарну,
как старался поддержать и помочь. И вообще он очень добрый и замечательный. Ей
вдруг стало нестерпимо жаль этого обездвиженного, беспомощного мужчину, она
протянула руки к его самой большой ране и с изумлением увидела, как от пальцев
отделилось едва различимое искрящееся облачко, словно огненная пыльца заскользила
над обожженной плотью, а затем нырнула внутрь раны.
Дальше
прямо на глазах стали выравниваться края раны, стягиваться кожа, нарастать
новая, совсем тонкая, а поврежденная плоть словно растворялась под ней. Через
несколько минут вместо ожогов на теле Рассела Северина красовались большие
красные пятна, словно и не сгорал он заживо в первородном огне какие-то полчаса
назад.
Вот
только волосы почти обгорели, но здесь Ивейна ему не помощник, нужен хороший
цирюльник, время, и мэтр Северин будет краше прежнего. Ив отняла руки и
уставилась на них, словно впервые их видела.
—
Матушка, — прошептала она, — получилось! Вы говорили правду! Но почему я раньше
ничего не видела, ничего не замечала? И никто из больных не замечал?
— Разве
ты не поняла, что не лечила его сейчас, Иви? — Тона внимательно осматривала
пятна на теле Раса, оставшиеся от ожогов. — Тогда бы мы тоже ничего не увидели,
хватило было бы твоих прикосновений. Твоя иллама перетекла к нему, дочка, а потом
уже сама изнутри исцелила девина.
Ивейна
продолжала ошарашенно рассматривать свои руки.
— Нам бы
разузнать с тобой побольше об илламе, девочка, — задумчиво сказала Тона, — да
как это сделать, если самый знающий здесь как раз сам мэтр Северин? В любом
случае тебе уже пора. Ты должна успеть на фейерверк, ты же избранная принца, он
и в твою честь. А я посижу, подожду пока Рассел очнется. И снадобьем его
намажу, чтобы красноту снять, пусть наши девины потом от злости полопаются, головы
себе сломают, где я таких трав чудодейственных набрала, что ожоги как рукой
сняло.