Нужно ценить жизнь и радоваться каждой прожитой минуте. Красота вокруг нас. И она дороже денег. Вот, например, моя персональная красота сейчас чесала ко мне. Босичком. В чистом халатике, с косынкой на голове и двумя озорными косичками, размётанными по плечам. А в руках несла кувшин. С молоком, наверное. Парным.
А-а-а-а! Как раз то, что нужно! Обожаю!
— Угощайся… — смущенно протянула кувшин.
— Нет, — хмыкнул, скрестив огромные ручищи на груди, и поиграл твёрдыми бицепсами — типа похвастался. — Из рук меня пои.
— Вот еще…— Алевтина скопировала мой хмык и игриво задрала к небу свой маленький курносый носик.
— Пожалуйста, — скорчил самую-самую несчастную моську на свете.
Подействовало!
— Ты слишком высокий, — промямлила тоненьким голосочком. — Я не достану до твоего… рта.
Мать твою!
Как же это пошло прозвучало из её хорошеньких уст.
Я. Хочу. Её. Поцеловать.
Прямо сейчас.
Ну, или хотя бы обнять. Прижать сердцем к сердцу и забрать себе всю её боль. И телесную. И душевную. Впитать в себя подобно губке. Бросил топор в сторону, вытер пот со лба и покорно опустился перед ней на колени.
— Так лучше?
Её щечки порозовели за долю секунды, превратившись в две переспелые на летнем солнце помидорки. Малышка утвердительно кивнула, а после подарила мне свою самую красивую, самую обворожительную улыбку.
— Я весь твой. В твоих ногах. Скажи-ка мне, Дюймовочка, ты до сих пор меня боишься?
— Н-нет, — со вздохом ответила. — Наверно, больше не боюсь.
Чёрт. Всё равно сомневается. Хоть бери и за звездой в космос лети.
Девчонка осторожно прикоснулась горлышком кувшина к моим губам. Быстро руками ее руки на кувшине накрыл, уверенно, но несильно сжал.
Кожа к коже. Между нашими телами будто прошёл ток. В тысячу вольт.
Алевтина вздрогнула, резко одернула руки и, проглатывая буквы в словах, промямлила:
— Прости. Мне это… П-пора корову доить.
— Опять?
Да что ж там за корова такая? Безлимитная, чё ли?
Крутнувшись вокруг своей оси, Аля быстро развернулась и бросилась в сторону дома. Споткнулась. Поднялась. Два шага бега — снова споткнулась. Да-а-а-а! Ох уж эта девка! До могилы меня доведёт своей забитостью. Кажется, коленку счесала. Неугомонное чудо-юдо и заноза в пятке!
— Эй, осторож… — хотел было за ней следом броситься, но бочину вдруг адски скрутило. Перед глазами сгустилась тьма, а окружающий мир опрокинулся вверх тормашками. Или это я… опрокинулся? С ног на голову. В образовавшуюся в земле бездонную яму.