– Да-да, ты уже говорил, – махнул я рукой. – Посмотрим.
Николай считал, что у Белозёрских может ждать засада. Казалось
бы, Максимилиан – давний деловой партнёр нашей семьи, да и с
Борецкими Белозёрские имели натянутые отношения после того, как
почти сто лет назад Белозёрские прибрали к рукам львиную долю
нефтегазовой отрасли. Поэтому я сомневался, что мой будущий тесть
имел коварные замыслы. А Николай переживал.
Гораздо больше опасений у меня было по поводу того, что в
Новгороде могут начаться стычки либо между знатными родами, либо
между родами и регулярной армией, либо между москвичами и
новгородцами. Такое развитие событий выглядело вполне вероятным. Я
считал, что выходка Святослава не останется незамеченной, и многие
главы семейств не захотят видеть на престоле такого великого князя.
Значит, что-то будет. Не зря Максимилиан желал уехать на север.
– И всё же будем осторожнее, – сказал Николай. – Сомневаюсь, что
Белозёрский как-то связан с происходящим, но неспокойно мне. И
вообще, ты уже решил, где остановишься?
– В поместье, – ответил я.
– Уверен?
– Да. Хочу сам посмотреть, что там делается, и что за люди в
усадьбе Борецкого. Только мы не на моей машине поедем.
– А как тогда?
– Потом скажу.
Пока мы ехали до Новгорода, Валера опять позвонил Коле и сообщил
новые сведения. К утру стрельба в поместье Борецких стихла, но на
ведущих к нему дорогах и на развязке расположились с десяток
«Кречетов» в камуфляжной раскраске без гербов и прочих обозначений.
Вряд ли машины принадлежали новгородской дружине – скорее всего,
чьей-нибудь частной армии. Это только подтверждало догадку, что в
нападении на Ростислава замешаны внешние силы.
Светофор загорелся зелёным, и старый седан рывком тронулся с
места. За окном поплыли вывески торговых центров и огромные башни
универсальных жилых комплексов – обыденная картина, до тошноты
знакомая каждому городскому жителю.
И вдруг всё изменилось...
Мы мчали по пустой улице, по обочинам которой сгрудились
закопчённые остовы легковых и грузовых автомобилей. С одной стороны
торговый центр зиял выбитыми окнами, с другой – высились
многоэтажки, и чёрные следы утихших пожаров тянулись от нижних окон
до самых крыш. У дома впереди обвалилась стена, а во дворах и на
дороге зияли вороники. И где-то в пустоте разрушенного города
далёким зловещим гулом гремела канонада.