– О том мы и ведём сейчас речь, – подтвердил Максимилиан
Сергеевич.
– Вы хотите потребовать объяснений? Допустим, потребуем. И что
дальше? Святослав может наболтать с три короба, а сам вместе со
своими хозяевами продолжит творить всё, что захочет. А в суд мы на
него не подадим. В Москве просто не дадут делу хода.
– Так, – в тоне Белозёрского звучала заинтересованность. – И что
вы предлагаете?
Можно было и дальше ходить вокруг да около или прямо озвучить
свою позицию. Я чувствовал, что сейчас нужно сделать второе.
– Я считаю, необходимы более радикальные методы, – сказал я. –
Главы семейств должны собраться и общим голосованием решить, хотят
ли они, чтобы Новгородом правил Святослав или нет. Возможно, стоит
даже отказаться от единой династии и вернуться к выборному
назначению великих князей, как в старые времена.
– Вот как? – Максимилиан Сергеевич скривил задумчиво рот. – А
вы, Николай, что скажете?
– Сказать могу только одно, – заявил брат. – Надо что-то решать.
Замешаны Голицыны или нет, а Святослав совершил преступление, за
которое он должен ответить.
– Очень рад, что нашёл в вас поддержку, – улыбнулся Белозёрский.
– Конечно, вопрос будет обсуждаться. Я тут побеседовал с главой
думы и с другими уважаемыми людьми. Все настроены весьма
решительно. Так что будем на связи. Возможно, ради нашей же
безопасности стоит на время уехать из Новгорода или увезти семьи.
Подстраховаться не мешает.
– И ещё, – добавил я. – На стороне Голицыных регулярная армия.
Если дойдёт до прямого столкновения, нашим дружинам не выстоять.
Нужно тоже заручиться поддержкой военных. Ростислав не зря вёл
работу в этом направлении. Я уже говорил с командующим десантной
бригады в Любани. И результат переговоров обнадёживает. Думаю,
никто не хочет, чтобы дошло до полномасштабных боевых действий. Но
надо быть готовыми.
– Дружины уже давно не представляют серьёзной военной мощи, –
покачал головой Максимилиан Сергеевич. – А ведь без неё никак,
особенно в столь тяжёлые времена. Однако с армией договорить будет
непросто.
Слова Белозёрского обнадёживали. Он не сказал конкретно, сколько
родов на нашей стороне, упомянул только главу думы и каких-то
«уважаемых людей», но по крайней мере, радовало его намерение не
идти на поводу обстоятельств.
Когда мы закончили разговор, Максимилиан Сергеевич сообщил мне,
что Ксения тоже здесь и она хотела бы со мной встретиться. Я
отправился в другой конец дома, где находилась её комната, а
Николай с Белозёрским остались что-то обсуждать наедине.