Когда мы с Николаем покинули Белозёрских, был уже вечер. В
разговорах и разъездах незаметно пролетел целый день. Ночевать я
намеревался в родовом поместье, поскольку предполагал, что и
квартира, и дом второй жены отца, и особняк дяди Гены находятся под
наблюдением. Те, кто хотел меня убить, наверняка уже знали о
провале операции под Ладогой и ждали моего возвращения в
Новгород.
Но для начала в особняк следовало попасть, не привлекая к себе
внимания. Дорогу контролировали неизвестная военная группировка,
мою машину могли остановить. Поэтому я разработал план. Мы
связались с Валерой, и я попросил его прислать за нами два-три
броневика. Договорились встретиться на Софийской набережной.
Валера сделал всё быстро. Когда мы с Николаем явились в
назначенное место, нас уже ждали три серых «Кречета» дружины
Востряковых. Наш воевода был с ними. Я и брат забрались в машину, в
которой сидел Валера, и колонна двинулась в направлении усадьбы.
Поехали через микрорайон Прибрежный, а не по главной
магистрали.
Теперь я собственными глазами мог лицезреть загадочные
броневики, что попадались на дороге, ведущей к поместью. В
Сапуновом Бору их встретилось аж четыре штуки. Всё было так, как
описывал Валера: машины имели камуфляжную раскраску, гербы и другие
опознавательные знаки отсутствовали.
Я был уверен, что нашу колонну остановить не рискнут. Так оно и
вышло: до поместья мы добрались без приключений.
В родовой усадьбе царили мир и покой. Здесь ничего не поменялось
с момента моего отъезда, если не считать четырёх «Кречетов»,
торчащих в саду и на набережной. Впрочем, и они не выглядели тут
чем-то чужеродным. За последний год поместье Востряковых так часто
находилось в осадном положении, что я уже привык к виду
бронетехники среди цветущих клумб.
Теперь здесь опять была военная база. Слуги уехали, а в доме
дружины и флигеле, по словам Валеры, проживало около сорока
бойцов.
Мы с Николаем и Валерой быстро перекусили и отправились на
второй этаж в кабинет Николая, чтобы разработать план действий. Для
начала я собирался проникнуть в усадьбу Борецких и взглянуть на то,
что там случилось, а дальше имелись разные варианты: например,
уехать обратно в Ладогу или остаться здесь и скрываться, пока всё
не образуется. Однако у меня была идея получше.
Я хотел прикончить Святослава Борецкого, отомстить ему за его
преступления и за то, что спелся с врагами моей семьи. Терять мне
было нечего, за мной уже шла охота, и это в некоторой степени
развязывало мне руки. В идеале его следовало допросить, чтобы
разузнать, о чём он договорился с Голицыным, после чего отдать на
суд общественности. Но меня устраивала и обычная расправа. Пусть
Новгородом руководит кто угодно, но только не этот подонок, убивший
собственного брата и, возможно, мою невесту.