И пригласила я его в наш домик.
Мы вдвоем донесли дрова к печке. Я тут же подогрела воды в ведре и чайник поставила. Пурга за окном все сильнее мела, заносила снегом по окна. И становилось от этого внутри теплее и уютнее. Обстановка в доме небогатая, но всегда чисто убрано. Мама так говорила: «Нищета и грязь вещи разные, не совмещай, тогда не упадешь на дно».
А падать на дно не хотелось, поэтому я всегда убирала и ходила опрятная.
Парень скромно сидел за кухонным столом, внимательно следил за моими хлопотами и молчал. Я принесла ему под ноги алюминиевый таз с тёплой водой, потом добавляла горячей, чтобы согрелся. Кинула на чугунную сковородку пять яиц. Курочки у нас свои были, поэтому основным питанием были яйца. Сбегала в мамину комнату. Там в шкафу нашла старый папин свитер кирпичного цвета.
Ещё не познакомилась с этим несчастным человеком, как начала ухаживать за ним, будто родной. Подумав, что пальцы его окоченели от мороза, сама расстёгивала пуговицы на его рубахе. От снега она была влажной. Мне было стыдно немного, что вижу его по пояс голым. Он такой сильный телом оказался. Мышцы выделялись, плечи широкие. И шрам. От правого плеча до пупка. Ужасное зрелище. Кожа смуглая, гладкая и тут белый рельеф.
— Больно? — потрясенно спросила я, заглядывая в темно-серые глаза, в которых светились огоньки восторга.
— Нет уже, — тихо ответил он.
Взял мою руку в свою, и провел моими тонкими пальцами сверху по шраму в самый низ. Остановился у пупка, под которым росли чёрные, редкие волосики.
Я вспыхнула краской, глаза опустила и старалась на него не смотреть. Путалась в свитере, путалась, потом просто отдала его парню и пошла, снимать яичницу с плиты.
— Как тебя зовут? — спросил юноша, его взгляд я чувствовала физически. Впервые такое со мной, всем телом ощущала его всепоглощающее внимание. — Я Трифон, в честь прадеда назвали.
— Чармиан, — немного смущенно представилась я, — так жену Джека Лондона звали… можно просто Миа.
— Красивое имя, — тихо восхитился Трифон, поплескал ногами в тазике.
Я спохватилась и сбегала в сени, принесла ему старые папины валенки.
Сидели, ужинали. Я долго не решалась спросить, откуда пришел. Стеснялась поначалу его. Пронзительный взгляд глаз стальных, руки все в венах, хотя молодой совсем.
— Сколько тебя лет? — я первая это спросила.