«Отмучилась» – коротко подвел итог ее страданиям Шавхелишвили. И едва не снял маску: дело-то сделано. Но в доме по-прежнему витала смерть. Пройдет немало времени, прежде чем атмосфера очистится от ядовитых веществ.
«Вот я и приобрел еще один сон», – подумал Джемал. Но не кошмар, нет, был уверен он. Теперь в его сновидениях все будет сбалансировано. Он мог сказать себе, что излечился, если признать истиной его болезнь. «Клин клином вышибают. Клин клином...»
Ему показалось, что ядовитый газ нашел брешь в ПДУ – отсюда и мысли такие задурманенные, слегка отравленные; утренние мысли. Их надо пережить. Не гнать их, а пережить, пропустить через собственный фильтр, посмотреть, что осталось на нем, – иначе они придут снова, снова и снова.
Он вышел последним из министерских апартаментов, «фильтруя» последнюю в этот день навязчивую мысль: справедливый ли суд состоялся на министром обороны? Да – если учесть, что он проиграл войну. Он не мог не догадываться о том, что однажды за ним придут. Он знал разницу – в какой стране родился и в какой жил последние несколько лет.
Только на первом этаже, став у приоткрытой двери, Шавхелишвили снял маску и без опаски вдохнул полной грудью животворный бодрящий воздух. И понял, что никаких цветных паров изо рта министра и его жены не было. Виной всему – свет от зеленоватого бра и напуганное воображение самого Джемала...
– Посмотрим запись, – обращаясь больше к себе, нежели к Винсенту, произнес Шавхелишвили. И уж точно его слова не были обращены к Давиду Кочари, который после убийства майора Телешевского мог сменить фамилию. Тюркскую на тюркскую. Не то же на то же, но фамилия Юсупов ему бы подошла.
Джемал первым направился к небольшой комнате, затерявшейся в конце коридора. В нее вели две двери, одна со двора, но Шавхелишвили, пока работала аппаратура наружного наблюдения, было не резон заниматься «масштабным монтажом»: хватит и начала, где неподвижная камера запечатлела появление во дворе группы «Дельта».
В этом помещении, где и двум людям было не развернуться, Джемал остановил запись и перемотал пленку на начало, в режиме ускоренного просмотра дошел до того места, где в кадре появились телохранители министра. «А ну-ка посмотрим», – не без самодовольства сказал он сам себе.
Он высоко оценил работу двух автоматчиков из своего подразделения. Они словно использовали принцип домино: вышибли первую пару телохранителей, которые, по нехитрой задумке Шавхелишвили, отправлялись домой после смены, открывая вторую.