Мы пили чай с мятой. Оля спросила:
– У Бориса это… с выпивкой серьезно?
Я неопределенно взмахнула рукой. Мамин жест: мол, не хочу сейчас об этом говорить. В последнее время я стала ловить себя на том, что повторяю мамины движения, мимику.
Да и что бы я сказала Маше? Что наш брак – добровольное сосуществование тихого алкоголика и честолюбивой дамочки, чьим грандиозным планам мешает слабое здоровье?
Сестра переменила тему:
– Оля настойчиво приглашает к себе. Давай сходим ненадолго, а то неудобно.
– Почему бы и нет?
– Согласна? Замечательно! Прямо сейчас ей позвоню.
Получив сообщение о визите, Ольга, наверное, засуетилась. Потому что Маша ее успокаивала: никаких столов парадных не устраивай, только чайку попьем.
Квартиру Оля с Лешей получили за выселением. На ремонт у них денег не было, да и не накопилось до сегодняшнего дня. Квартира представляла собой унылое зрелище. И не только потому, что требовалось давно поменять окна, двери, пол, ободрать старые обои и наклеить новые – словом, ремонтировать основательно. У Оли было грязно. К нашему приходу она, очевидно, пыталась навести порядок. Но такая уборка называется – развести грязь ровным слоем. Никуда не делись пустые банки под столами, воткнутые в обрезанные пластиковые бутылки побеги комнатных растений с клубкам белых корней – пересадить следовало месяца два назад, чайная посуда с коричневыми неотмытыми потеками, помутневшие хрустальные вазы, солидный слой пыли в серванте и на экране телевизора. Сама Ольга за годы, которые мы не виделись, раздобрела, точно вспухла. Но и я не помолодела. О чем Ольга мне сообщила, едва мы расцеловались:
– Какая ты стала!.. Усохшая.
– Мерси! – усмехнулась я.
– Ой, извини, ты же болела!
– Не заразно.
Оглядевшись в квартире, я невольно подумала: «Чему она дочерей научит? Вырастут такие же неряхи».
И ошиблась. Ольга показала комнату девочек. Порядок и чистота идеальные. Книги на полках стоят по росту, куклы сидят чинно, причесанные как перед балом. На полированных письменных столах – ни пятнышка, тетрадки, учебники – стопками, ручки, карандаши – в стаканчиках. Не валяются ни брошенная в спешке блузка, ни джинсы.
– Это все моя Ленка, старшая, – сказала Ольга. – Забодала всех чистотой. Плешь проела – поменяйте нам обои старые, краску купите, я на окна и батареи смотреть не могу…