Не думала, что она может так выражаться. От удивления у меня буквально отвисла челюсть. Но потом мне стало смешно, и я расхохоталась. Не над тем, что люди – гады, а оттого, что Эммали выразила очень важное, почти ничего не сказав. В этот момент что-то промелькнуло между нами, и я пришла к выводу, что несколько минут назад нашла хорошую подругу.
Лимузин нырнул в туннель, выехали мы из него уже на Манхэттене. Вот оно, то самое место, где крутится все на свете! Музыка, искусство, деньги и, конечно, слова во всех книгах и журналах. Я выдохнула, и воздух, который я вдохнула по эту сторону туннеля, был уже другой, не такой, каким я дышала раньше. За несколько минут в туннеле я сбросила бостонскую кожу, чтобы покрыться новой, кожей редактора журнала «Оранж». Уверенной в себе, контролирующей свои эмоции клевой девчонкой.
Я приехала.
Какой у тебя фактор приспосабливаемости?
Ты – новенькая. Все остальные – тоже. Возможна ли в принципе гармония среди пятерых очень разных людей?
– Йе-е-е-е-е! Бэбилон! Эммали!
Смерч в штанах напал на нас с Эммали в ту же секунду, как мы вошли в общежитие Нью-Йоркского университета на Юнион Сквер, и обнял нас обеих одновременно. Я понятия не имею, как эта девочка узнала нас, но держала она себя так, будто мы – ее давно потерянные и вдруг нашедшиеся кузины.
Одежда – из-под пятницы суббота, какая-то мини-юбка. Толстенькие ножки, огромные блестящие темные глаза и охапка пушистых волос.
– Я – Табби! – объявила она, растягивая гласные. – И я та-а-а-а-а-ак рада видеть вас, девчонки!
Наша утонченная мисс Техас чуть не потеряла равновесие от таких активных проявлений любви. Тут Табби выпустила нас.
– Матумба – наш цербер. Только не вздумайте назвать ее так в лицо. О-о-ох, она так посмотрела на меня, когда я назвала! Она сейчас ушла куда-то. Наверное, поговорить с руководством, – излагала Табби. – У них там накладка насчет нашего жилья. Не знаю, как вы, но я та-а-ак устала. Я вылетела из Нэшвилла в восемь утра, да еще три часа ожидания пересадки в Кливленде. Бред просто. – Табби возмущенно фыркнула, видимо, осуждая некомпетентность авиалиний. – Ой, а вы-то как? Хорошо долетели?
Не дожидаясь ответа, Табби упала на диван и сильно дернула за руки Эммали и меня. Мы плюхнулись по обе стороны от нее. Наконец, у меня появилась возможность осмотреть вестибюль общежития. На первый взгляд, здорово – просторное фойе с высокими окнами. Плиточный пол, полированные колонны, доски объявлений, обклеенные разноцветными листовками, удобные диваны и стулья вокруг столов.