Руки яркими ногтями скользнули вверх по его груди и сцепились на затылке. Жар-Птица ткнулась в него клювом и резко отстранилась:
– Масик, что происходит? Ты пил?! – требовательно спросила она, втягивая хищными ноздрями воздух.
И тоже, ни тебе радости, ни восторга. Впрочем, в их с Бобом жизни тоже бывали такие периоды. У кого же их не бывает?
Со следами яркой помады не губах Поярков смотрелся премерзко. А женщина-вамп продолжала водить носом перед его лицом, словно взявшая след ищейка. «Нюхай, нюхай, – одобрила Катя злорадно, – я всю дорогу наслаждалась».
Чуть скривив упомаженные губы, Доярков устало произнес:
– Здравствуй, Лора. Я тоже очень скучал по тебе. Зачем ты приехала в такую погоду? Я бы сам прекрасно добрался…
– Я захотела тебя встретить. Я ехала аккуратно. Или ты трясешься за свою машину? Фу, Масик, почему от тебя так воняет? Ты весь, как из автобуса в час пик.
– Лора, я очень устал, – произнес он с досадой, – я лечу почти сутки.
– Что, на каждой остановке наливали? За прилет? Я за тобой такого не замечала… – Недовольство Лоры начинало набирать обороты, но тут же она сбилась и задумчиво произнесла, откровенно любуясь Поярковым: – Нет, мне не нравится. Я к тебе такому привыкать не собираюсь…
Поярков улыбнулся этому как какой-то несусветной чуши и взглядом пригласил Катю повеселиться вместе с ним. Кате было не смешно. Совсем не смешно. Рядом с Лорой она чувствовала себя маленькой, страшненькой, а самое главное – старой. Стало особенно остро понятно, что ее телефончика никто тут не попросит.
Прощай, милый никчемный пьяница, мы славно провели время… У тебя сильное, удобное плечо, уютные руки, может быть, даже неплохой характер. Но все дело в том, что я тебя выдумала. Прощай!..
А вы, высокомерный, надменный и холодный Михаил Кузьмич, мне не милы. И я вам, разумеется, тоже.
– Лора, познакомься, это Катя. Екатерина Сергеевна. Мы с ней вместе летели.
– Вместе пили? – язвительно уточнила Лора.
– Лора, Катя мне очень помогла, – терпеливо объяснил Кузьмич.
Этого только не хватало! Вот спасибо! «Вместе пили» – «Очень помогла».
Лора развернулась и в упор посмотрела на Катю как на неодушевленный предмет. Или как если бы Поярков привел с собой на поводке шелудивую, блохастую обезьяну.
– Пока я только вижу, как ты при ней носильщиком служишь.