Танец двух хитиновых чудовищ
продолжался. И, как оказалось, жуко-паук в первую очередь являлся
все-таки пауком, поскольку сохранил главную отличительную
способность их вида. Плести паутину. Кружа вокруг фиолетового
муравья, он оставил на земле несколько едва заметных тонких, но
очень прочных нитей. А затем каким-то образом затянул получившийся
силок, спутывая конечности своей жертвы. Та, разумеется,
осталась на ногах. Просто маневренность её сильно упала, а
потому выплеск кислоты, брызнувшей в метнувшегося вперед ужасного
хищника, задел его лишь самым краешком. Имела ли едкая жидкость
какой-то эффект оставалось только догадываться, ведь внешне хитин
остался целым, а второго шанса проигравшему никто не предоставил.
Громадные челюсти сошлись на его торсе, легко перекусывая место
соединения головы и груди. Лапки на фиолетовом теле беспорядочно
дергались, а из брюшка вылетали все новые и новые капли кислоты,
бьющие куда попало, да только это ничем уже помочь не могло.
Жуко-паук праздновал победу, если конечно у него хватало мозгов на
то, чтобы чувствовать какие-то эмоции. Но наслаждаться своим
триумфом ему помешали обстоятельства непреодолимой силы. А именно
опустившийся с небес Олегов сапог, расплющивший и победителя, и его
жертву в одно большое влажное пятно с кусочками хитина.
-Развелось мутантов. – Процедил
боевой маг третьего ранга, вытирая обувь об траву, на которой
сидел. А после снова взялся за отложенный было в сторону массивный
фолиант черного цвета, от которого его отвлекла яростная борьба
двух маленьких чудовищ, развернувшаяся всего в нескольких
сантиметрах от ноги давно уже неподвижно находящегося на одном
месте человека. – Спасибо, эти хоть маленькие. И уже не
вырастут.
-Ваше ведьмажество, а что вы читаете? – Полюбопытствовал
один из стрельцов, обращаясь к своему начальству, развалившемуся на
свежей зеленой травке в тени дерева с огромной и явно очень тяжелой
книгой в руках. Черная кожаная обложка, на которой с трудом
удавалось различить следы выцветших много лет назад букв, явно была
неимоверно древней и многое повидала на своем веку. Её во множестве
пятнали царапины, подозрительные жирные отметины и даже вроде бы
подпалины. Однако все выпавшие на его долю испытания фолиант
выдержал с честью и теперь время от времени шуршал массивными
страницами, по четверть заполненного мелким-мелким шрифтом
квадратного метра каждая.