Костер разгорелся с новой силой, темнота отступила. Ветер тоже стал менее порывистым, но снег повалил крупными хлопьями, такой густой, что пламя костра начало шипеть. По моим подсчетам прошло уже часа два, нужно идти домой. Я собирал вещи: смотал остаток веревки, доел бобы, их показалось очень мало, старательно выскреб котелок, облизал деревянную ложку, убрал в вещмешок, затянул узел. Снег валил не переставая, оставшиеся ветки совсем не хотели гореть. Стало очень неуютно на заметенной поляне.
Неожиданно мне показалось, что в лесу кто-то кричит, я поднялся, сделал несколько шагов от костра, приподнял над ухом шапку, стал вслушиваться. За снежной пеленой деревьев практически не было видно, только кроны сосен шумели и тяжело вздыхали под порывами ветра. Звук повторился, потом еще, правда порыв ветра его порвал и нельзя было понять, кто кричит… В такой ситуации самое правильное было уйти со света в темноту, что я и сделал, подхватив лыжи, палки и вещмешок.
Кто это, почему кричит, что случилось? Бежать куда-то ночью, в метель совсем не хотелось. «О-го-го!» – донеслось со стороны хутора. «О-го-го!» – раздалось уже совсем рядом за деревьями. Я держал руку в кармане пальто, сильно сжав в кулаке нож. Сердце гулко стучало. Стоять и не шевелиться – приказывало подсознание, не шевелиться. Крик человека и его фигуру я услышал и увидел одновременно. В месте, где кроны сосен, стоявших очень близко, образовали что-то вроде крыши, появился мужчина. Я с трудом оторвал ногу и сделал шаг в сторону, за дерево. Ноги были непослушно тяжелыми. Чего он кричит, может заблудился, так вроде дорога рядом? Человек остановился и опять закричал, потом начал осматриваться, увидел костер и побежал к нему напрямую через лес. Буквально через несколько шагов он странно подпрыгнул и повалился в снег. Падая, он опять закричал, но уже по-другому… Нам так не разрешали даже говорить, не то что кричать. Он упал и его не стало видно в снегу, только крик взрывал тишину. Ворон, сидевший на дереве, громко захлопал крыльями и взлетел. Ворон тоже кричал и метался под кронами сосен. Такой тревожный шум поднялся на уже ставшей моей лесной поляне. Я стоял, оцепенев. Человек поднялся, начал отряхивать снег, что-то бормоча, потом подошел к костру, и тут я увидел, что это – Анатолий Васильевич. Он внимательно осмотрел костер и снег вокруг, взгляд его остановился на моих следах… И тогда он меня позвал. Окликнул еще раз. Я выскочил из-за дерева достаточно резко, и Анатолий Васильевич вздрогнул, напрягся.