Почти пятнадцать лет я проработал после окончания Литературного института на Цветном бульваре в редакции «Литературной России», где заведовал отделом поэзии, был членом редколлегии. Именно от этой редакции я стал много ездить по России и Подмосковью как публицист. Прочитав тогда «Мой Дагестан» Расула Гамзатова, я даже испытал обиду: почему не написано в поэтической манере такой же книги о Московии с преданиями, обычаями, легендами?..
А еще, конечно, мы ходили с братом и друзьями по берегу невидимой Неглинки в знаменитые Сандуновские бани. Они, как и переулок, были названы в начале прошлого века в честь знаменитой актрисы-певицы Сандуновой. Так их зовут теперь, так их называли и в пушкинские времена. По другую сторону Неглинки, в Крапивинском переулке, как вспоминает Владимир Гиляровский, на глухом пустыре между двумя прудами, были еще Ламакинские бани. Их содержала Авдотья Ламакина. Место было трущобное, как и вся округа, бани грязные, но, за неимением лучших, они были всегда полны народа.
Во владении Сандуновой и ее мужа, тоже знаменитого актера Силы Сандунова, дом которого выходил в соседний Звонарный переулок, также был большой пруд. Здесь в 1806 году Сандунова выстроила хорошие бани и сдала их в аренду Ламакиной, а та, сохранив обогащавшие ее старые бани, не пожалела денег на обстановку для новых. Они стали лучшими в Москве. Имя Сандуновой содействовало успеху: бани в Крапивинском переулке так и остались Ламакинскими, а новые навеки стали Сандуновскими.
«В них так и хлынула Москва, – вспоминает «король репортажей, – особенно в мужское и женское «дворянское» отделение, устроенное с неслыханными до этого в Москве удобствами: с раздевальной зеркальной залой, с чистыми простынями на мягких диванах, вышколенной прислугой, опытными банщиками и банщицами. Раздевальная зала сделалась клубом, где встречалось самое разнообразное общество, – каждый находил здесь свой кружок знакомых, и притом буфет со всевозможными напитками, от кваса до шампанского «Моэт» и «Аи». В этих банях перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва, та, которая собиралась в салоне Зинаиды Волконской и в Английском клубе. Ну, при нас публика была попроще, но и литераторы, и футболисты, и прочие знаменитости сюда захаживали. Через два века любимые бани для многих из нас стали недоступными по цене.