Я только руками развела.
— То есть ты только диплом получила и уже куда-то лыжи навострила?
— Ага, в летное училище…
— О! — подруга приземлилась на табуретку и взялась за бутылку: — такие новости точно надо запить!
Налив вино в чайную кружку, она выпила почти половину, закашлялась и подняла на меня глаза:
— Я то думала, придется другую соседку искать… А раз ты учится снова будешь… Ура!
Я недоуменно взглянула на подругу, но через секунду до меня дошло. Машка же говорила! Эту однушку в старом фонде ей предложила снять тетка по матери. Пожилая женщина жила одна, в более удобной «двушке», а это жилье сдавала, чтобы иметь прибавку к пенсии.
Квартира обычная со стареньким ремонтом и мебелью из «Икеа», но для двух студенток ее хватало.
Продукты покупали в складчину, коммуналку платили сами. Получалось недорого и не так шумно, как в общежитии. А главное был хороший интернет, горячая вода, и отдельный санузел. Можно было не бояться за личные вещи и спокойно сидеть за ноутом до глубокой ночи. Если кто-то хотел спать, соседка просто уходила стучать клавишами на кухню.
— Тетя предложила тебе остаться? — новость была просто великолепной.
— Ну да! Максу еще три года отрабатывать учебу, потом еще искать работу или ждать повышения… Короче свадьба нам сейчас дорого, дети — рано, и жить ему удобнее в общежитии возле завода. Так что наш конфетно-букетный период затянется еще лет на пять!
Я честно не могла печалиться, но подругу обняла, чтобы поддержать:
— Ничего, зато будем вместе, не придется коробки собирать! И потом Сан Саныч говорил, что тебе предложили остаться преподавать?
— Ага, предложили! — Машка фыркнула, — аспирантура плюс геммор с заочниками, а весной и осенью натаскивать молодняк к поступлению.
— Курсы для школьников? — я хмыкнула и расхохоталась.
Меня на курсе считали ледышкой. Даже прозвище придумали — ледяная королева. А вот подруга умела очаровывать мужчин, но не сексуальностью или фигурой, а своей непосредственностью и чувством юмора. В результате за ней по очереди ухаживал весь наш немаленький курс, потом и другие группы подтянулись. Шоколадки, конспекты, улыбки… Ей всегда подавали пальто, делились булочками из буфета и приносили кофе во время длинных лабораторок.
Я немного завидовала, но ровно до того момента, когда поняла — Маша этого своего убойного обаяния не ощущает, и намеренно им не пользуется. Разве можно осуждать человека за то, что он дышит? Улыбается? Говорит?