«Мы — единственный шанс для него,
чтобы выбраться с Торуса, — размышлял капрал. — Значит, уничтожать
нашу посудину он точно не станет. По крайней мере, сейчас, пока
других кораблей поблизости нет. Хотя, после того, что он сделал с
отрядом галактидов, Ниэль стопроцентно ввела в курс дела своих
сородичей, и близко к рою никто подлетать не рискнёт...»
«Ну, что ты решил, Два семь?!»
«К чёрту всё! ВАЛИМ БЕЗ НЕГО!»
Бета всплеснула руками и радостно
взвизгнула «от винта!». Корабль резко тряхнуло, и десантник схватил
Раду за талию, чтобы она не упала. В это время Ментор с отборным
матом грохнулся на широкий ложемент галактидов, на котором он
выглядел, как ребёнок. Неведомая сила сразу же впечатала его в
спинку и зафиксировала, как и Раду с Девастатором. Они не слышали
никаких звуков, находясь будто в коконе, ощущая только вибрации от
перегрузок.
«Всё будет хорошо» — подумал капрал,
как вдруг все в кокпите одновременно почувствовали удар.
— Что это было?!
«Разве ты забыл, Рост? Я
СЛЫШУ ТВОИ МЫСЛИ!!!»
Корабль снова тряхнуло.
— Бета! Что там?!
Ответом ему стала голограмма,
открывающая вид на удаляющиеся моря песка, и серебряный вихрь,
струящийся следом.
— У нас на хвосте эта штука!
— Нет! Нет! Магеллан! — кричала Рада
под благие маты Ментора.
«Я разорву вас на части!
Распылю вашу кровь по ветру, а потом поглощу ваши ничтожные
обезвоженные останки! И для этого мне осталось лишь раскрошить
обшивку и войти внутрь!»
— Чёрта с два! Мы нужны тебе живыми.
И корабль тоже, — ощущая, как бешено бьётся его сердце, прорычал
капрал. — Ты был создан как машина для постройки плацдарма для
освоения отдалённых миров. И я почти уверен, что изобретению
космических истребителей, а так же пилотированию их, тебя никто не
обучил!
Вместо ответа в его голове в виде
нестерпимого звука яростно заскрежетали мысли роя, которые капрал
распознал, как звенящую ненависть и обиду.
— Значит, я угадал! — криво улыбнулся
десантник, и громко воскликнул. — Бета, поднажми!
— ЕСТЬ!
Изображение на экранах начало
ускоряться. Протуберанцы серебряных песчинок развеивались по ветру,
пока Торус медленно, но верно удалялся под ними. Истребитель летел
на форсаже. Капрал с удовлетворением наблюдал за тем, как последние
песчинки разлетаются в атмосфере, после чего повернулся к Раде и с
полной уверенностью в голосе сказал: