Проснулся я от ощущения, что на меня кто-то смотрит в упор.
Открыв глаза, я нос к носу столкнулся с Аликой и чисто рефлекторно
прижал уши. Она была так близко, что я видел отдельные шерстинки на
ее изящной лисьей мордочке.
Что за слово такое, морда… и лицом не назвать, лицо – у
людей.
– Как себя чувствуешь?
– Отдохнувшим, – ответил я, расслабляясь. На меня не вывалили
кучу известий, а значит, в ближайшее время и не вывалят. Лисица все
делала сразу, никогда не откладывая на потом.
– Это хорошо, – она покосилась в сторону, словно избегая
смотреть мне в глаза. – Я беспокоилась.
– Рожденному дважды смерть не страшна, – с налетом пафоса
произнес я, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке.
Стало легко и тепло на душе.
– Дурак, – Алика покачала головой, оставаясь все такой же
бесстрастной на вид. Впрочем, дернувшиеся уши и усы сказали намного
больше интонаций в голосе.
– Как Ли? – я решил перевести разговор на другую тему.
– Наматывает круги вокруг палатки с Нирикой. Вчера за ним с
тапком гонялась Далина. Главный медик Саннисайда, – увидев мой
непонимающий взгляд, пояснила она. – Он попытался пролезть
внутрь.
– Сколько я спал?
– Сутки. Голодный?
– Готов съесть пару куриц, – я прислушался к своему организму. –
Сразу после полутонны мяса.
– Не стоит объедать остальных лисов, Курама. Ты не один на весь
пункт, – с самым серьезным видом сказала Алика, а я засмеялся.
Хорошо, что подавитель не блокирует подобные проявления эмоций,
сдерживая лишь нашу импульсивность.
Атмосфера в Саннисайде никак не соответствовала общей обстановке
на фронте – лисы гуляли, общались, кто-то смеялся, два лисенка – не
больше шести лет каждому – с визгом носились, обгоняя взрослых,
улыбающихся им вслед. В этом море легкости и беззаботности мы с
Аликой были этакой мрачной тучей, отваживая всех встречных. И если
лисица всегда была такой, то у меня для плохого настроения были
серьезные причины.
Ликора отправили в Айронстоун. Его раны оказались не настолько
серьезными, как у меня, а в крепости каждый хвост был на счету. Мне
же требовалось время, чтобы восстановиться – я опять сидел в
инвалидном кресле, слишком обессиленный, чтобы ходить
самостоятельно. К счастью, ничего серьезного, просто организм
бросил все силы на восстановление.
После плотного обеда Алика привезла меня в свою комнату в
общежитии. Комната была одноместной, но кто-то уже принес еще одну
койку, тумбочку для одежды и оружейный шкаф.