Как будто это я
виновата в смерти матери. Я, а не он, рискнула, взяв большую сумму денег на
раскрутку. И прогорела. А теперь я еще должна расплачиваться за все его грехи.
Виновата, чего уж
там. Может, и родилась я тоже не вовремя?
- Где подписать? - опускаю взгляд на бумаги, а отец встает
со своего места.
Краем глаза
наблюдаю, как двигается ко мне нетвердой походкой. Точно, перебрал слегка, ему
бы поспать. Но лучше сейчас не будить в нем зверя. Ему и так тяжело, еще я тут
сейчас фыркать начну.
- Здесь, здесь и здесь, - тычет пальцем в нужные строчки, и
я, даже не читая, подписываю.
Сегодня я вступила в
права наследия, так как после смерти мамы часть дома принадлежит мне. И банк не
давал отцу кредит, пока мне не исполнится восемнадцать.
Подстраховывались,
чтобы проблем не возникло.
- Дальше что? – смотрю на отца, а он в ответ отводит взгляд.
Слишком неуверенно, и как-то подозрительно. – Остальные деньги где брать
думаешь? И, кстати, если кредит вовремя не отдадим, жить мы где будем?
- Есть человек, который может помочь, - отец демонстрирует
мне спину, направляясь к своему креслу. Провожаю его взглядом, а у самой
холодок по коже. Вот чувствую, сейчас ошарашит меня очередной “супер” новостью.
Может, мы уже бомжи?
И никакого кредита под залог дома отец брать не планирует? А моя подпись…
- Что за человек? – чуть ли не по слогам произношу, замирая
на месте. Вот реально сейчас придумываю то, чего нет в помине, но бегающие
глаза отца мне не нравятся. Возможно, это действие алкоголя, ведь он раньше
всегда говорил твердо и уверенно, глядя собеседнику прямо в глаза.
И я не исключение,
сама привыкла пристально смотреть на того, с кем разговариваю. Можно считать
это моим недостатком, но уж какая есть.
- Именно ему я должен денег, - отец закатывает глаза и тут
же тяжело вздыхает. – Черт, как же я так просчитался? Ведь новый проект должен
был выгореть, и я бы получил…
- Хватит скулить! – резко обрываю его сопливую речь. – Лучше
скажи, что делать.
- Сходи к нему, - отец смотрит затуманенным взглядом. –
Попроси отсрочку еще на месяц.
- Ты в своем уме? – вскакиваю с места, а папа подрывается
следом. Чуть ли не бежит ко мне, хватает за руку и с мольбой во взгляде
произносит:
- Доченька, спаси нас!
Страх медленно опутывает
меня. Какой-то липкий, противный и слишком навязчивый. Дыхание замирает, и я не
могу пошевелиться. Как будто цепями сковали запястья, а к ногам гирю привязали.