На изготовление дверей и окон требуется по меньшей мере полгода. И не только дверей и окон, но и кроватей, столов и стульев, в общем, всего – даже с учетом самого простого и примитивного способа меблировки. Рабочих здесь очень мало, работают они неспешно, к тому же им не хватает материалов и инструментов. За нерасторопностью любого майоркинца читается приблизительно следующее: «Вся жизнь еще впереди! А вы, должно быть, француз (что подразумевает „человек экстравагантный и нетерпеливый“), коли вам подавай все немедленно? Подождали полгода, подождите и другие полгода. Вам не нравится у нас? Тогда почему бы вам не уехать отсюда? Разве в вашем присутствии здесь кто-либо нуждается? Мы всегда обходились весьма неплохо без вас. Вам кажется, что своим приездом вы что-либо измените здесь? Отнюдь! Послушайте, мы не против, когда люди говорят то, что думают, но мы будем поступать так, как находим нужным». – «Тогда, простите, можем ли мы взять что-либо из мебели напрокат?» – «Напрокат? Что такое „напрокат“? Внаем? Мебель внаем? Вы думаете, у нас есть лишняя мебель, которую мы могли бы сдавать внаем?» – «Тогда нет ли у вас мебели, которую можно купить?» – «Купить? Но для этого необходимо иметь в наличии готовый товар! Вы думаете, у нас есть лишнее время для того, чтобы изготавливать мебель впрок? Если вам нужна мебель, пусть вам доставят ее из Франции. Ведь там есть все!» – «Но доставки из Франции придется ждать по меньшей мере полгода, и потом нам придется оплачивать таможенные пошлины. Вы хотите сказать, что если человек допустил глупую ошибку, приехав сюда, то единственным способом исправить ее остается уехать обратно?» – «Именно это я бы вам и посоветовал сделать. В крайнем случае наберитесь терпения, огромного терпения, mucha calma!» Такова мораль майоркинца.
Мы уже было собирались последовать данному совету, как вдруг нашлись люди, которые, руководствуясь, несомненно, самыми лучшими побуждениями, оказали нам медвежью услугу, порекомендовав сдающийся в аренду загородный дом.
Это была усадьба одного господина, который за умеренную плату для нас, но довольно высокую для местных жителей (около ста франков в месяц), предложил нам ее в аренду всю целиком. Здесь имелось в наличии все, что обычно имеется в любом загородном доме: брезентовые складные кровати или деревянные кровати, выкрашенные в зеленый цвет (некоторые из них представляли собой две опоры, на которые клали две доски и тонкий матрац), плетеные кресла и столы из грубой древесины. Побеленные известью стены были голые, а окна почти во всех комнатах были застеклены, что считалось дополнительным удобством. И, наконец, в комнате, именуемой гостиной, под видом картин над камином красовались четыре безобразных рисунка наподобие тех, какие можно встретить во Франции в самых захудалых провинциальных трактирах и которые наш хозяин сеньор Гомэз по своей наивности поместил в рамы, словно это были дорогие произведения искусства, украсив таким образом свой особняк. Что до остального, то дом был большой, просторный (слишком просторный) и был хорошо спланирован. Он располагался в очень приятном месте, у подножия гор с округлыми склонами, имеющими плодородную почву, в глубине долины с пышной растительностью, которая сливалась с желтыми стенами Пальмы, с громадой Кафедрального собора и ослепительным морем на горизонте.