Устало пыхтя, тепловоз стал притормаживать и через секунду остановился. Многотонный состав дернулся и, как нервная судорога, по вагонам пробежал грохот буферов.
Взяв со стола свой кургузый «Р-90», Сергей отпер дверь и вышел на рампу, как хищник втянул ноздрями воздух. Чистый, ядреный, чувствовалось отсутствие цивилизации. И место подходящее, на сотни метров голое пространство, к эшелону незаметно не подберешься.
Достав из нагрудного кармана комбинезона пачку сигарет, Сергей подбил дно большим пальцем и на лету поймал фильтр сигареты. Закурить не успел, условный знак увидели. Натужно ревя мотором, из леса выехал плоскомордый американский вездеход «Хаммер» и громоздкий, выкрашенный в защитный цвет «ЗИЛ», подобно единорогу нацелив на эшелон стрелу подъемного крана, установленного на станине машины вместо кузова.
– Все в порядке, – повернувшись к Казаку, стоявшему в дверном проеме, сказал Луницкий, потом подмигнул и весело добавил: – Скоро все закончится, и мы будем гулять, как короли, по Бродвею.
– Смотри не сглазь, – недовольно буркнул Казак и снова исчез в темном чреве вагона.
Тем временем автокортеж достиг станции. «Хаммер» замер перед рампой, а «ЗИЛ» смело въехал на бетонный постамент и, грозно рыкнув, остановился перед крайним серым вагоном, внешне похожим на рефрижератор.
Пока угрюмый водила-крановщик устанавливал крановые опоры, из «Хаммера» выбрались двое мужчин. Толстяк был одет в джинсовый костюм, из распахнутой куртки угрожающе выпирал живот, обтянутый полосатой футболкой. На жирной шее болталась толстая цепь из дорогого магаданского золота. За Имрамом, втянув голову в плечи, медленно шел Гадаев, держа обе руки в карманах длинного серого плаща.
– Удружил, молодец. – Магамедов, громко смеясь, обнял Сергея и прижал к своему шарообразному телу. – Какой молодец. Тебя мало озолотить, бриллиантами с изумрудами осыпать надо.
– Мне хватит и того, что достанется по договору, – вырываясь из объятий толстяка, с усмешкой сказал Луницкий.
– Как все прошло? – стоя в стороне от обнимающихся, сухо спросил Гадюка.
– До банальности просто. Уже и на стратегических объектах охрана «мышей не ловит».
– А товар хоть есть, или вместо ракет там деревянные болванки?
Как настоящий хищник, прошедший тюрьмы, лагеря, воровские толковища и бандитские «стрелки», Али Гадаев не доверял тому, что легко получалось, ища во всем подвох, и, как правило, недоверие оправдывалось.