Девушке вообще порой было сложно принимать холодность мужчины в свой адрес, а холодность эта быстро появлялась, когда немцу что-то не нравилось. Именно это было неким барьером, которого в общении с Александром она не замечала или того вовсе не было.
- Прости. Я привык так разговаривать на работе, моя прекрасная фройляйн… - тихо произнес Макс, поймав растерянный взгляд Морозовой.
Она не спрашивала, к чему он привык, потому что и так догадывалась, что он упоминает о работе. А все, что о работе – то табу. И если это была столь секретная информация, то Катя была только рада ее не знать.
«Меньше знаешь – крепче спишь», - считала Катя, и потому больше ничего не спрашивала. Ей не нужны были секреты.
Катя решительно поменяла тему, доедая свою порцию божественной восточной еды:
- Зачем же ты приглашаешь меня в кино, если ты не поймешь там ни слова?
- Я хочу сводить тебя в кино, - признался Макс, поймав взгляд серых глаз, - к тому же, в фильме ужасов слов мало. Учти это.
А затем они пошли на фильм ужасов, как Макс и обещал. Им повезло, и сеанса не пришлось ждать долго, а чтобы девушка не отвертелась от его выбора в плане самого страшного фильма, Макс позвонил Эриху и попросил забронировать нужные места на самый подходящий, по мнению Тирбаха, фильм.
Эрих, усмехнувшись, сделал все по высшему разряду для лучшего друга, и отключился. Нойманн признался и себе, и Кате, что это был его первый раз, когда он заплатил за девушку и в кино, и в ресторане, и ему это ощущение полезности и важности, черт возьми, понравилось. Макс впервые ощутил себя тем человеком, в котором нуждаются. Рядом с русоволосой девочкой он ощущал себя тем самым сильным мужским плечом.
Вскоре начался сеанс. Катя еще не до конца понимала, на что шла, потому что в кинозал она заходила с воодушевлением, а вот через двадцать минут после начала фильма сдалась в прямом смысле этого слова:
- Можно выйти? – шепнула Морозова, в очередной раз закрывая от страха глаза.
- Нет, - с непоколебимым выражением лица ответил Нойманн, смотря ровно в экран.
- Если это месть за восточную кухню, то это жестоко! – поджала губы девушка, а затем с прищуром проследила за действиями Нойманна.
А Нойманн с видом знатока уже отодвигал подлокотник между своим и Катиным сидением.
- Что ты делаешь? – шепнула она.