Сын хозяина, тот самый парень, что встретил у входа «руского», обслуживал лишь самых почетных гостей. Именно он принес в «отдельный кабинет» сначала поднос с чаем и сладостями – для гостя. А затем внес еще большего размера поднос с фруктами и опять же, с местными сладостями, вроде вяленой дыни и ореховой халвы.
– Тешеккюр эдерим, – сказал Супрун. – Большое спасибо!
Иногда эти люди говорят с ним по-турецки, иногда – на русском, коим они, надо признать, особенно старшее поколение, владеют очень прилично. Ну а человек, носящий псевдоним Ata[8] (его так и свои, кстати, называют), говорит по-русски так, словно всю жизнь прожил в Москве. Впрочем, это и неудивительно: Ata почти два десятилетия провел в СССР и в новой России, преимущественно под дипприкрытием, служил в военном атташате турецкого посольства.
– Ас-салям алейкум, Ata, – Супрун поднялся на ноги и поприветствовал полупоклоном вошедшего в помещение мужчину. – Мерхабалар, эфенди![9] Рад встрече! И особенно рад вас видеть в добром здравии!
– Ва алейкум ассалям! Приветствую, дорогой Алекс! Как прошел полет? Как разместились? Все ли в дороге было в порядке?
Обмен церемонными фразами на этот раз был несколько короче, нежели обычно. Этот немолодой (ему под семьдесят) мужчина, одетый в темные брюки и теплый вязаный свитер, с непокрытой седой головой – Супрун ни разу не видел его в феске, – умел ценить время и знал меру всем вещам.
Ata довольно худощав и подвижен; если бы не коротко стриженные седые волосы, ему бы никто не дал его истинных лет. Его тщательно выбритое лицо с не по возрасту живыми черными глазами казалось спокойным. Племянник, относящийся к нему с уважением, пожалуй, не меньшим, чем к своему отцу, владельцу этой и еще нескольких соседних кофеен и продуктовых лавок, попытался поухаживать за дядей, являющимся во всем их многочисленном роду чем-то вроде старейшины или патриарха. Но был отослан полувзмахом руки – Ata явно торопился остаться с гостем наедине.
– Алекс… У меня тревожные сведения, – Ata заговорил по-русски. – Помните наш разговор двухмесячной давности? Я уже тогда предупреждал, что и вам… и нам тоже… надо, как у вас принято говорить, «держать ухо востро»!
– Да, помню. То, ради чего вы меня пригласили, уважаемый Ata, как-то связано с… тремя цифрами «восемь»?