На седьмой день нашего пути ситуация,
вроде бы изменилась. С раннего утра выглянуло солнце, ветер поутих,
а крупные хлопья снега перестали падать с угрюмого неба. Все
немного приободрились. Но не тут-то было! К полудню снова
разыгрался буран. На восьмой день ситуация грозила обернуться
катастрофой.
Было темно. Всегда. Даже в полдень.
Колючий снег забивал нос, рот, глаза; пробирался под шарф,
набивался в капюшон. Наш отряд еле двигался. Егеря вязли в снегу
выше колен, а лошади и вовсе выбились из сил. Им было очень тяжело
тащить сани, постоянно проваливающиеся в глубокий снег. Частенько
нам приходилось браться за лопаты, откапывать полозья и выталкивать
повозки из глубокого сугроба. К концу дня у меня подрагивали ноги и
руки от усталости. Хотелось просто упасть куда угодно и уснуть.
Забыться мрачным тяжелым сном с яркими, но незапоминающимися
сновиденьями. Вот только нельзя. Нельзя спать на холоде без доброго
костра под боком.
Наконец, когда погода окончательно
сошла с ума, и мы перестали видеть друг друга сквозь плотную пелену
снега, остановились на ночлег. Составили сани в плотный круг,
согнали туда лошадей, развели костер. Палатки ставить не стали.
Вместо этого растянули небольшой полог над местом стоянки и все
забились под него. Так быстрее. На ужин ограничились сухим пайком:
кто жевал мясо, кто сыр, а кто лепешки с луком. Кашеварить никому
не хотелось, все и так устали и замерзли. Сейчас главное отдохнуть,
набраться сил на завтрашний день.
Под пологом довольно быстро стало
тепло и уютно. Я позволил себе немного расслабиться: расстелил на
земле меховую подложку и устроился на ней полулежа. Многие егеря
последовали моему примеру. Мы все сбились в одну кучку и жались
поближе друг к другу. Даже лошади, стоящие под двойными теплыми
попонами, подошли в плотную к пологу.
С ужином было покончено. Все молчали.
Я окинул взглядом сослуживцев. Каждый думает о чем-то своем. Лица
хмурые, озадаченные; под глазами залегли глубокие серые тени; скулы
заострились и, так же, посерели. Последние дни пути ни для кого
даром не прошли.
Снаружи, за пологом, все также
бушевала метель. Она яростно трепала наше укрытие, ломала сухие
ветви, гнула тоненькие деревца к земле. Снег не прекращался. Рядом
с санями быстро росли большие сугробы, защищавшие нас от ветра.
Потрескивали дрова в костре. Мы все сидели тихо, прислушивались к
завываниям ветра.