Откинувшись на спинку кресла, устало потёрла лоб. Почти неощутимая, но уже начавшаяся зарождаться головная боль, робко пульсировала в висках. Утомление, слёзы и бессонница не прошли даром. Теперь к вечеру у меня частенько болела голова, хотя прежде я мигренями не страдала.
Набрав ещё несколько слов наугад, я сдалась. Иррациональное чувство обиды на Фрэнка полностью захватило меня.
– Какие-то проблемы? – заглянул в кабинет Незнакомец.
Его появление было неожиданным. Я с головой ушла в подбор пароля и не следила за временем.
Я посмотрела на него, уже готового отправиться в город. На нём были тёмные джинсы и однотонная бледно-голубая рубашка. Выглядел он очень привлекательно. И я покраснела, наткнувшись на его задумчивый взгляд. Кажется, мой осмотр не остался без внимания.
Отвлекаясь от созерцания, я кивнула:
– Проблемы, ммм? Похоже, что да, – выдохнула я, и он вошёл в комнату.
Продолжение
***
– Что случилось? – спросил Харлоу. В его голосе не было особой заинтересованности, скорее, он звучал практически равнодушно. Однако, войдя в кабинет, он всё же неспешно направился ко мне.
Я сидела, опустив локти на стол и указательным пальцем задумчиво постукивала по подбородку.
Нахмурившись, я всё смотрела на мигающий курсор в окошечке.
– Небольшое затруднение, – наконец, произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Краем глаза я наблюдала, как Незнакомец с грацией хищника приближается ко мне. – Тут надо отослать часть электронных рукописей в агентство, – внезапно севшим голосом, зачастила я, – а Фрэнк, как оказалось, поставил пароль. И я… не знаю, какой.
Секреты… секреты… кругом были одни секреты. Пароли. Пропавшие братья.
Харлоу подошёл и встал справа от меня, затем опустил ладонь на стол и наклонился так, что наши лица оказались на одном уровне. Я рассматривала его выразительный профиль. Край воротника у рубашки слегка загибался вверх, словно был плохо отутюжен. Подавив порыв протянуть руку и поправить его, я глубоко вздохнула и тут же попала во власть терпкого, чисто мужского аромата, приправленного нотками солнца и запахом свежевыстиранной и отглаженной одежды. Мне хотелось перестать так реагировать на него и в то же время я не могла надышаться. Он словно привносил что-то новое в мою жизнь, которая, надо признать, превратилась в сельское болото за целых два года. Но в то же время часть меня нашёптывала: «Ты не имеешь права так реагировать на него. Ни черта ты не имеешь на это права! Не на него! Ни так быстро!»