— Здравствуй, Кощеев-кун, — мило улыбнулась моя супермодель,
занявшая удобное кресло перед европейским столом. Сегодня ее
прическа была куда проще: коса классического вида шла вокруг головы
во славу русским традициям. А, они же наши сказки ставят, точно. —
Я глава клуба. Присаживайся, пожалуйста. Чаю?
— Благодарю, — я сел в кресло напротив Айсонаку-сэмпай, — если
вас не затруднит.
Предложение было скорее уведомительным согласием.
Айсонаку-сэмпай вскинула руку, картинно щелкнула пальцами, и
прибежавшая младшеклассница споро поставила на стол поднос с
угощением, после чего с поклоном встала за плечом главы клуба. Я
мельком глянул на нее. Вытянутое личико, ловкие верткие движения,
хитрые стреляющие взгляды. Вероятно, недзуми.
Интересно, какой йокай сама сэмпай? Хороший вопрос. Или
специфический вид, или выдающаяся сила, позволяющая выглядеть не
просто как человек, а как девушка потрясающей красоты. За такую
передерутся все глянцевые журналы, а когда они друг друга
переубивают — в очередь встанут подиумы. И тоже друг друга
истребят.
Я не хотел об этом думать, но на периферии сознания бродила
мысль: что же ей надо от простого русского студента? Конечно, у
меня был гарантированный способ разбить маску дружелюбия на любой
японской и йокайской морде. Достаточно было добавить сахар в
зеленый чай. Но столь убойный прием я берег для особого случая.
Дискредитировать себя в этот момент ой как не хотелось.
Кстати, печеньки у них вкусные даже на вид. Похоже на работу
наших девочек из клуба домоводства.
— Итак, сэмпай, вы говорили, у вас ко мне какое-то дело? —
поинтересовался я, откусив голову пряничному медведю. На вкус
ничуть не хуже, чем на вид.
— Да, у меня и правда важный вопрос, — Уэно мило улыбнулась,
показывая, что сначала будем говорить по делу. — Как ты, наверное,
знаешь, в нашей школе проводятся спортивный и культурный фестивали.
Спортивный не для меня, а вот последний состоится в ноябре. Я
обучаюсь в школе третий год, и очень хочется отметить его чем-то
особенным.
Она отпила чай и закинула ногу на ногу. Вместо обычной школьной
обуви на ней снова были туфли на охренительной шпильке. Наверное, в
театральном клубе реквизита — хоть засыпься. Или это ее парк
туфель...
На ее щиколотке тоже были браслеты — меньше и тоньше, чем на
руках. Сколько труда — каждый день надень, сними, надень, сними...
Она, чуть покачивая стопой, продолжила: