— Должен, — с ноткой неуверенности отозвался я, беря мел и встав
у классной доски.
Сперва я написал свое имя японскими иероглифами (для
иностранщины — вроде бы катакана), вертикально сверху вниз справа
налево. Потом повторил латиницей английского языка, сперва
аналогично, потом по правилам, горизонтально слева направо —
Konstantin Koshcheev. И, наконец, написал на русском фамилию и
имя.
— Кощеев Константин, — представился я, проявив благородство и
милосердие и не став взрывать мозги японцев понятием «отчество». —
С этого дня буду учиться вместе с вами. Я многого не знаю о Японии,
поэтому надеюсь на ваше понимание и помощь. Приятно
познакомиться.
И поклонился. Раз в меня не стали кидать тухлые помидоры и
вызывать на дуэль за оскорбление чувств потомков самураев (а также
восточной нечисти и прочих темных синтоистов), многократно
отрепетированное приветствие прошло как надо.
— Доброе утро, гайдзин Кощеев-кун! — пара девочек улыбнулась,
показав мелкие остренькие зубки. Стараются не рассматривать мои
серые волосы. Ну не захотел я краситься, не захотел, извините. А
девочки вежливые.
На разных концах класса несколько парней подняли руку в знак
того, что увидели меня. Но подходить не стали, как и
представляться. Странные.
— О, да ты высокий.
Одна из девиц подскочила ко мне и внезапно оказалась ростом до
моего плеча. Впечатляюще для японки.
— Давай смахнемся!
— А? — удивился я.
— Ну ты же Константин! Значит, русский! Я про вас много слышала.
Вы по утрам боретесь с медведями! Самбо! Борьба! Это так круто! А
ты владеешь секретной техникой Карательной руки КиГиБи?
— Э... нет.
— Ну да, логично, это же секретная техника, — закивала девушка.
— А, наверное, ты можешь выпить vodka и стать мастером стиля
Пьяного gopnika! Ты должен показать мне медведесносный прием Dat’
Leshcha!
Я не удержался и приложил ладонь к лицу. Эта девица явно слишком
много знала о русских. Жаль, не о тех.
— Сейф! — распахнувший дверь уже знакомый мне лохматый паренек
стремительно занял место неподалеку от меня, оказавшим крайним у
окна. Первым делом он достал из сумки какую-то книгу (я скосил
взгляд и прочитал название: «Преступление и наказание») и только
потом обратил внимание на происходящее и нового соседа:
— Томоко-тян, не пугай гайдзина. Он и так от нашего языка,
наверное, в ужасе. А тут еще твое обратное отаку с медведями.