— Все эти ребята быстро закончились, — подытожил Кавагути.
— Да, причем умерли седыми стариками.
Изаму поднял книгу на уровень глаз. Мы дружно взглянули на
обложку. «Знай своего врага! Искусство оммедо в кратком изложении»,
гласила надпись.
— Когда оммедзи рисует печать, он вливает в нее собственные
ресурсы, — пояснил Изаму. — Каждая печать уменьшает
продолжительность его жизни пропорционально силе, которую автор
вкладывает в о-фудо. Поэтому они не живут долго. А ты за один вечер
самоуверенно склепал четыре штуки. Причем не будучи ни обученным,
ни человеком. Еще есть вопросы?
Мы молча жевали пирожки и хлюпали чаем. Я с трудом осознавал
происходящее. Вот почему руновязь не помогала нормально
восстанавливаться. Оммедзи люди, они живут в Яви и отдают себя
самих, чтобы воевать с Навью, выходцами из которой по сути были все
йокаи. Я же человеком не был и просто опустошил запасы энергии, сам
того не заметив. А потом еще триста сорок кило потягал...
— Мать моя женщина, ну и я тупица, — я наконец переварил всю
информацию.
— Это вряд ли, — хмыкнул недзуми. — Тупица не расколет
магическую схему, по которой работают человеческие служители, ни
разу не видев вживую ни одного из них.
— Просто больше так не делай, — Томоко повеселела. — А уже
имеющиеся печати как-то воздействуют на твое состояние? В смысле
тебе становится хуже, потому что о-фудо работают?
Я прислушался к внутренним ощущениям. Ниточки энергии никуда не
тянулись.
— Нет, сколько я в них вложил — столько они и содержат. Какое-то
время еще поработают, а потом батарейка сядет, и это будет просто
клочок ткани.
— Вот бы до конца года хватило, — размечтался Изаму. — Не
пропадет твой скорбный труд!
После ухода компании я еще какое-то время полежал пластом,
чувствуя, что силы худо-бедно возвращаются к телу, получившему
отдых, еду и воду. Уже ближе к ночи я встал и начал как-то ползать
по комнате. А утром четверга я уверенно вышел из дома без чужой
помощи и на обеде сидел, вцепившись руками в волосы и рассматривая
список результатов промежуточных тестов. Большинство из них — около
пятидесяти процентов, немного выше проходного балла. Остается
мрачно удивиться, что в таком состоянии я вообще умудрился хоть
что-то написать на 50 баллов, а не только хорошо знакомые химию и
математику.
Изаму аккуратно свесился через мое плечо, поставил на стол два
бенто и просмотрел сводку, которую я держал в руке.