Бегу через мост – вижу: нормально все. На набережной автобусы стоят. В два ряда. Прохожу на площадь – Боже, что это? Я не изображаю удивление, я действительно удивился, потому что на Болотной вместо „Идущих“ были коммунисты. Много коммунистов. Меньше, чем на „Театральной“, но тоже очень много. Совершенно зюгановско-анпиловского вида бабушки-дедушки, бедно одетые и беззубые, с красными флагами и транспарантами про дерьмократов.
При ближайшем рассмотрении, однако, оказалось, что Болотная площадь осталась безраздельной вотчиной „Идущих вместе“. Они свезли из Подмосковья на автобусах несколько тысяч стариков, выдали им красные флаги и транспаранты, клеймящие Зюганова за союз с дерьмократами, соорудили сцену для ораторов (умилил меня очень один старичок, видимо близорукий – он пялился в телесуфлер, стоявший перед сценой, но вместо „Семигин“ читал „Семагин“, вместо „Видьманов“ – „Видьханов“, вместо „Ходорковский“ – „Ходоровский“). А главными на мероприятии были телевизионщики с двух государственных каналов. Знаете, бывают такие концерты-„телесъемки“, на которых зрителей заставляют сидеть, пока режиссер трансляции не скажет, что все, что требовалось переснять, переснято – при том, что финальная песня уже два часа как прозвучала. То есть не для зрителей концерт, а для камер. Вот и митинг тот не для тех, кого на него согнали, был устроен, а для государственных телевизионщиков. Я часто по роду деятельности встречаю этих людей – как правило, безумно молодых и до тошноты безукоризненных, причесанных таких, напудренных. Что скрывать, я ненавижу репортеров Первого канала и „России“, ненавижу их всех; да и как любить эти органчики, позирующие на фоне нанятой „Идущими вместе“ пенсионерской клаки, взволнованно произносящие в камеру что-то вроде „Люди все прибывают и прибывают… Такого Москва не видела очень давно“. На Болотной, когда такой господинчик с Первого, кажется, канала интервьюировал старушку, шпарившую в ответ точными цитатами из интервью Суркова „Комсомолке“, я не выдержал, спросил у старушки, долго ли она учила текст. В принципе репортер не должен так себя вести – подкалывать и провоцировать героев будущего репортажа (грубо говоря, сегодня, придя на митинг, ты подкалываешь старушку, а завтра, приехав на фронт, возьмешь в руки автомат, чего репортеру уж точно нельзя делать). Но, черт подери, я живой человек, а эта старушка – зомби в лучшем случае, в худшем – гораздо больший провокатор, чем мы с Сурковым вместе взятые. Поэтому, я считаю, черт с ней, с этикой, – старушку надо мочить.