Она порывисто поднялась и обняла меня. А спустя несколько секунд
я услышала рыдания.
– Прости, прости, прости, – судорожно затараторила подруга,
всхлипывая мне в макушку. Она и так была выше меня, а уж на
высоченных каблуках – и вовсе. Но сейчас подруга этого не замечала,
дрожа всем телом.
В этом была вся Силь. Эмоциональная, ветреная, порой
взбалмошная, но искренняя. И готовая прийти на помощь. Именно так
мы с ней и познакомились.
Я тогда пришла в первый класс в начале учебного года, в
стареньком платье, доставшемся от старшей сестры. За мой несуразный
вид в заштопанной и чуть линялой одежде с чужого плеча меня и стали
дразнить Эндрю Тинк и его прихлебалы. Они зажали меня в углу рядом
с раздевалкой и, встав полукругом, так чтобы я не смогла убежать,
начали толкать в плечи, обзывая «поношенной». Я уже приготовилась
за это разбить нос главному обидчику, ну и его приятелям, если
удастся, но тут на мою защиту неожиданно встала Силь. Она проходила
мимо, услышала смешки и решила заглянуть за угол…
Правда, миротворец из нее вышел тот еще: по итогу нас пятерых
все же вызвали к директору. У Тинка оказались подбитыми оба глаза,
у одного его дружка на месте носа красовалась слива. Все это – моя
работа! А вот третий был почти лысым и с расцарапанным лицом.
Мастером альтернативной стрижки и макияжа выступила уже Силь. Она
так крепко вцепилась в светлые лохмы обидчика, что едва не сняла с
него скальп. Видимо, у нее сказался опыт девчачьих разборок, где
основные приемы были выдирательно-царапательного плана.
Вызванные родители отреагировали по-разному: отец Тинка отвесил
сыну подзатыльник за то, что его побила девчонка. Мой папа,
которого вызвали прямиком с работы, был зол, но, узнав о сути
произошедшего, тайком показал мне большой палец и подмигнул. А
директора еще и заверил, что научит меня паре армейских приемов,
чтобы я в следующий раз могла за себя не только постоять, но и
попрыгать, побегать и приложить волшебной палочкой, выдранной из
забора…
На это заявление мамочка одного из приятелей-задирал, того
самого, ощипанного, едва не устроила истерику, грозясь, что напишет
в департамент образования, чтобы нас с Силь отчислили из класса как
опасных для общества. На что мистер Клеринс протянул ей бумагу со
словами:
– Пишите, я передам брату, он рассмотрит…