А все потому, что я вспомнила свою маму: она с таким же криком и
фразой на распродажах всегда умудрялась урвать в неравной схватке
последний товар с полки. А все потому, что ей было очень нужно. А
нас в семье много. А денег в кошельке — мало.
Вот и я посчитала, что магистр ничем не хуже футболки по
бросовой цене. А значит, и сражаться за нее, точнее, за него нужно
так же.
Я приготовилась рвануть за руку оторопевшего магистра и задать
стрекача, пока противник переваривает информацию, но Силлеван
оказался тем еще тугодумом. И даже когда я, сделав два шага,
ухватила его за рукав и потянула в свою сторону, не шелохнулся.
Стоял и пучил на меня глаза.
— Беременная? От Дагика?! — меж тем зачарованно и как-то даже
благоговейно прошептала дама. И, хлопнув в ладоши, вознесла взгляд…
хотелось бы сказать к небу, но нет, к потолку с потрескавшейся
известкой и произнесла: — Наконец-то! Наконец-то я стану
бабушкой!
И только тут я поняла, как влипла. Эта матрона была не
разгневанной матерью кого-то из адептов, устроившей вендетту
преподавателю, посмевшему поставить ее кровиночке
«неудовлетворительно». И даже не любовницей Силлевана. Все
оказалось намного хуже: она была его мамой. Причем, судя по
восклицанию, мамой, отчаянно ждавшей внуков.
— Нет! — тут же отмер магистр. — Я эту девицу впервые в жизни
вижу! Мама, ты все не так поняла.
— Вообще-то второй! — возмутилась я. — И в первый раз вы
сказали, что я вас не сильно впечатлила… — «своим уровнем дара»
добавить не успела, мена перебили:
— Какая разница, милочка, впечатлила или нет! Главное —
результат! Ты умничка! А то столько красавиц вокруг моего мальчика
было… сколько было. И чтобы он на одну хоть посмотрел. Я даже,
грешным делом, подумала, что он бессилен по мужской части… или того
хуже, не интересуется девушками и у него завелся… друг. А вот гляди
ж ты… Польстился мой Дагик на такую обычную, как ты… Тощую,
невысокую, белобрысенькую…
— Мама! — не выдержал магистр. — Я просил вас не приходить ко
мне на работу! Не приносить домашние обеды в судочках! Не позорить
меня перед студентами и коллегами! И не напоминать мне каждый день
о том, как ты страдаешь без внуков.
— Ладно-ладно-ладно, — в успокаивающем жесте, словно фокусник в
балагане, колдующий над хрустальным шаром, взмахнула своими
пухленькими наманикюренными ручками дама. — Мама тебя услышала,
сыночка. Мама тебя поняла. Мама уходит. А вы пока со своей невестой
решайте дела предсемейные. — И она очень резво на цыпочках
ретировалась из уборной.