Ты выкинул меня неизвестно куда, да ещё и внешность изменил. Ты всё продумал, старый воин. Теперь тем, кто меня ищет, придётся несладко. Внешность не моя, реальность чужая, магией не владею. Наверное, и группу крови брать бесполезно. Белому шарфику придётся крепко попотеть, чтобы найти княжича.
Небо грохочет и в землю ударяет молния, ослепляя нас на секунду, а я валюсь на землю и кручусь в грязи, перебирая лапками по окуркам, плевкам и грязи — голова раскалывается как бочка, летящая с башни вниз.
«Что такое! — кричит разбуженный мимик, и ремень сжимается, сдавливая мне пузо. — Что происходит, хозяин?!»
— Больно! Беру свои слова, то есть мысли взад! То есть назад! Я отомщу за тебя, отец!
Боль уходит, как и не бывало. Зашибись. Родственная клятва, замешенная на крови. Не выполнишь — сдохнешь, даже думать опасно о непослушании. Лорд Тьмы в своём репертуаре. Уважуха тебе папа за последовательность. Давай-ка я подумаю об этом позже. Всплеск боли в виске, как иголку суют в ухо. Ладно, ладно. Зато думать буду очень напряжённо. Боль незаметно уходит — иглу вынимают.
Я лежу в грязи, смотрю в чёрное ночное небо, на котором в моём мире кругами ходит позолоченное солнце с двумя спутниками, и вздыхаю. Кажется, мне нужно больше информации. Мимик ругается невнятно, что-то бормочет, кого-то проклинает, меня зовёт дураком. Мне всё равно, кажется, я и есть дурак и тормоз к тому же.
— Абдула? Абдула!
Он подходит и нависает над головой.
— Расскажи-ка мне поподробнее, в какой дыре мы оказались.
Орк подаёт мне лапу и она на удивление тёплая. Помогает подняться и приносит два рваных стульчика с неизвестными науке гербами.
Чёрт, всё это придётся заново учить. Все эти гербы, флаги, девизы, кланы, политические отношения между ними и кучу никому не нужных законов.
— У вас здесь хоть клановая система, Абдула?
Он кивает, но я вижу, что вряд ли орк понял, о чём его спрашивали. Ладно, присядем и начнём с простого.
— Чай будем пить? — робко спрашивает мой первый «местный».
— Далеко идти нужно?
— На другой конец свалки. Полчаса.
— Ну хоть времяисчисление такое же. И сколько у вас в одном часе минут?
— Шестьдесят. И секунд в минутах тоже. А в сутках только двадцать четыре часа.
— Нормально, — говорю я. — Хоть здесь как у людей. Не нужно переучиваться.
«Прочитай его мысли, Виш! Сделай так, как тебя учили, а то мы долго тут общаться будем».