Лилия не отвечала. Она не могла пообещать, что не станет спасать мужа, когда в этом, по ее мнению, будет необходимость.
– Я понимаю, что в ряде случаев мне, возможно, потребуется помощь, – продолжал настаивать Гарри, – но ты должна пообещать, что правильно взвесишь свой поступок и не станешь делать глупости. Ты, при необходимости, должна помочь мне, а не спасать. В случае с матросом помощь, которая спасла нам жизнь, – это незамедлительный разворот корабля и стремительность, с которой нас нашли по сигналу моего маячка. Представь теперь, что вся команда прыгнула бы нас спасать! Погибли бы все! Не прыгнуть за борт за мной и матросом – это не трусость и не слабость, это оправданный, трезвый и единственно верный способ, благодаря которому нам удалость спастись.
Лилия продолжала молчать. В ее сознании происходила борьба нравственности и долга перед мужем с целесообразностью и холодным расчетом.
– Я не сойду с этого места, Лилия, пока не получу ответ, единственный ответ, который я хочу сейчас услышать! – более настойчиво и уже совершенно серьезно сказал Гарри.
Наконец, действительно осознав, что Гарри прав, она ответила:
– Я обещаю тебе, Гарри, что сделаю то, о чем ты просишь, – покорно, но с полной ответственностью сказала она.
– Я верю в твои слова, Лилия, и знай, что я надеюсь на тебя. – Сказав это, Гарри обнял ее, и они продолжили любоваться далью, стараясь как можно скорее увидеть родные края.
Несколько часов спустя, после обеда, Смиты по-прежнему находились на палубе, наслаждаясь солнечными лучами и свежим воздухом, наполняющими их сердца сладкой безмятежностью, когда тело полно силы, а душа спокойствия. Они сидели в удобных креслах, расположенных вокруг стола, на носу корабля. Это было самое потрясающее место для наблюдателя, и каждый на корабле, кто в данный момент не был занят делами, стремился сюда, где можно было насладиться простором и чувством полной свободы. Все было видно на десятки километров вокруг, ничего не могло ускользнуть от глаз путешественников, оглядывающих далекую перспективу. Хоть в океане на многие десятки и сотни миль нет ничего, кроме воды и неба, на что бы еще мог упасть взгляд, но именно этой картиной, меняющейся с каждой секундой благодаря течению воды и игре солнечных лучей, извлекающих из океана палитру цветов от глубокого синего в полдень до багрового на закате, с наслаждением любуется каждый морской путешественник. Легкий соленый ветер гладил загорелые лица супругов, словно желая ублажить их своей нежностью.