— Сейчас потребуешь, чтобы я держался от Эллианны подальше. Считаешь меня недостойным ее внимания. —Подошвой туфли он накрыл одно из пятен света в кружеве теней. — Будешь угрожать, что расскажешь мою тайну всем, если я не послушаюсь. Если сделаю предложение Эллианне или какой-нибудь другой эльфийке. Теперь мой удел — вечное одиночество, так?
— Не так.
Изумленный, Фай вскинул голову и взглянул на собеседника с недоверием.
— Не так, — повторил тот, смущенно поведя плечом.
Некоторое время эльфы смотрели друг на друга в неловком молчании, а потом Огласт продолжил:
— Если правда выйдет наружу, пострадаешь не только ты. Прежде чем предлагать Эллианне брак, спроси, согласна ли она на такой риск — стать женой изгоя, лишиться статуса, своего положения в обществе, до конца жизни терпеть косые взгляды? Возможно, тебе удастся успешно скрывать свое прошлое. А что, если нет? Все тайное рано или поздно становится явным. Случившееся всегда будет висеть над вами угрозой. Эллианна должна знать, на что идет. Это будет честно по отношению к ней.
— Хочешь, чтобы я ей рассказал?
Он представил, как описывает любимой свои унижения, и решил, что легче умереть.
— Необязательно в подробностях. — Огласт смотрел куда угодно, но не на Фая. — Просто скажи, что…
— Меня изнасиловали.
Вот он и произнес это вслух.
Изнасиловали.
И лицо снова защипало от прилившей крови. Огласт поморщился, а Фаю захотелось провалиться сквозь землю. Не получалось говорить на эту тему без слез на глазах. Одно воспоминание — и щеки становились мокрыми. Фай поспешил отвернуться, зажмурившись и незаметно вытирая рукавом веки. Огласт притворился, что не замечает его манипуляций.
Как? Как он найдет в себе силы открыть Эллианне правду? Сказать любимой девушке, что его раздели, напоили возбуждающим зельем и заставили ублажать похотливую толпу? Что он совокуплялся самым мерзким, противоестественным способом. Что до сих пор чувствовал себя грязным, сколько бы раз ни принимал ванну. Вернувшись в Троелевство, Фай чуть кожу с себя не содрал мочалкой. Тер и тер — грудь, бедра, ягодицы — до красноты, до боли. Ему казалось, что пальцы варваров оставили на его теле несмываемые следы, что он весь в пятнах, что в кожу намертво въелся запах чужих интимных соков. Иногда ночью он вскакивал с кровати и бежал в уборную: его рвало. Иногда он просыпался и плакал в постели, крепко закусив край подушки. А сколько раз его будили кошмары?