- ТОЧНО! – я тут же
подскочила с кровати и заметалась по комнате. Телефонный провод, не выдержав
моего вдохновленного приступа, растянулся и потащил за собой аппарат. Тот
грохнулся с тумбы. Пришлось вернуться и вновь сесть на кровать. – Точно. –
повторила я немного спокойнее. – Я плакала. Он чувствовал себя неловко. Даже
сказал об этом. А потом..., как-то все изменилось! Понимаешь?! И всё! Ты права!
Анна, ты права! Он просто хотел меня поддержать! Посочувствовать! Успокоить!
По-дружески подставить плечо! Это все получилось случайно! Господи, как хорошо,
что он вовремя остановился! Как хорошо, что до поцелуя все-таки не дошло! Но…
то, как мы друг на друга смотрели…
Я всё говорила и
говорила, находя новые оправдания бессовестному «почтичтопоступку», тем самым
заглушая стыдливые вопли в душе.
- Ну… - скептически
протянул Анна. – У меня тоже много друзей. И каждый из них готов подставить плечо,
если что… Однако их дружеские языки ни разу не порывались провалиться в мой
рот…
- Анна! – я вскрикнула. –
Ты же только что сама натолкнула меня на эту мысль!
- О, я просто
предположила. Но если, тебе легче так думать, то конечно…
- Что значит, «мне
легче»? Все именно так и было!
- Ладно, ладно! – сдалась
девушка, принимая свое поражение. – Но ты все равно имей в виду, что я готова
тебе помочь, если это понадобится.
- Анна, скажи лучше
своему брату, что у меня его курт…
Я не успела договорить.
В номер влетел
разъяренный Гриша.
Парень распахнул дверь.
Яростно взглянул на меня.
- Анна…, - произнесла я,
с колотящимся сердцем глядя на жениха. – Возможна твоя помощь все-таки
пригодится… Но я перезвоню позже…
Безвольно повесила
трубку, глубоко дыша.
По лицу Гриши пошли
красные пятна. Взгляд свирепо сверкал. Я первый раз в жизни видела его столь
рассерженным.
Неужели… Неужели,
Александр ему все рассказал…? Нет… Нет… Он не мог…
Да о чем там рассказывать то?! Хотя… было о чем…
О Господи! Рассудок
прострелила горячая мысль. Что, если всё это было проверкой от Александра!?
Что, если, теперь Гриша во всех подробностях знает, как я вчера готова была
растечься перед его отцом мокрой лужицей…?
А теперь… Теперь Гриша меня
не простит… Ни за что не простит…
- Гриша…, - хрипло
произнесла я, собирая внутри по крупицам надежду, что он еще ничего не знает. –
Что случилось…?