Двое идущих следом пассажиров наткнулись на него и друг на друга и возмущенно закричали:
– Поживее нельзя?!
Клебер снова схватил брата за рукав и втянул на скользящие ступеньки. Сначала Умник испуганно глядел вниз и переступал с ноги на ногу. Потом убедился, что с ногами ничего плохого не происходит, и поднял голову.
– Видал? – спросил он, когда они вышли наружу. – Я совсем не боялся. А где челобречек? Почему его там не было?
– Не челобречек, а человечек, – поправил его Клебер довольно резко, чтобы пресечь возражения. И услышал, как Умник бормочет себе под нос:
– Нет, челобречек, челобречек.
Из упрямства он добрых пять минут гнусил свое:
– Челобречек, челобречек…
Клебер осмотрелся – он не очень точно знал дорогу. В Париже они жили только две недели.
– Далеко еще?
– Не знаю.
Клебер растерялся – он никак не мог сориентироваться.
Умник остановился посреди тротуара, сложил на груди руки и сказал:
– Хочу к папе.
– Папы здесь нет. Он в Марн-ла-Валле, а мы… а мы… а…
– Пчхи! – закончил Умник и, довольный своей шуткой, захихикал.
Клебер тоже усмехнулся. По уму Умник тянул года на три, в хорошие дни – на три с половиной.
– Мы в Париже. Пошли-ка скорей. А то скоро стемнеет.
– И выйдут волки?
– Да.
– А я их застрелю из левольвера!
Клебер подавил смешок. Они пошли дальше.
Наконец Клебер понял, где они. Все правильно – улица Кардинала Лемуана. Им нужен дом 45.
– Не пойду, – вдруг заупрямился Умник у подъезда.
– Ну, что опять такое?
– Не хочу. Тут живет Тетибаба.
– Послушай, это наша тетя, сестра нашей бабушки…
– Она страшная.
– Ну, скорее, не очень красивая.
– И воняет.
Клебер поднес руку к домофону и задумался.
– Как там? Четыре… шесть…
– Четыре, шесть, бэ, двенадцать, тысяча, сто, – затрещал Умник.
– Замолчи. Четыре… шесть…
– …девять, двенадцать, бэ, четыре, семь, двенадцать…
Клебер вконец запутался.
– Ну, нажимай же, нажимай! Девять, семь, двенадцать…
Умник сам стал нажимать на клавиши как попало. И дверь вдруг со скрипом открылась.
– Ура! Я угадал!
На самом деле из подъезда выходила полная дама. Умник оттолкнул ее и ворвался внутрь.
– Нельзя толкать людей! – крикнул Клебер. – Извинись!
Умник уже мчался вверх через две ступеньки.
На бегу он обернулся и задорно крикнул:
– Тетенька, извини! Ты слишком толстая для этой двери!
И помчался дальше. Клебер пустился вдогонку, крича на ходу: