– Поздно идешь в шахту, рано вылезаешь, вот отчего мало руды, – укорял надзиратель. – А в шахте сидишь и куришь.
– Напрасно говоришь это, – возразил обиженно Лю Пи. – Не первый год работаю в Джаире. И просо, которое человек сеет сам на поле, растет не везде одинаково – то гуще, то реже. Тем более золото в жилах.
Надзиратель в это время писал кисточкой какие-то иероглифы на бумажке и, показывая ее Лю Пи, заявил:
– В казну следует пятнадцать фынов, за мельницу семь с половиной фынов, за ногу моего ишака, которую ты пожелал кушать, два цына…
– Лое, как же так! Ногу ишака мы получили за его доставку на мельницу! – воскликнул Лю Пи, пораженный словами надзирателя.
– Мы ее честно заработали, спасли тебе всего ишака от волчьих зубов, – добавил Мафу.
– Это слишком много за такую пустяшную работу. За нее я дал вам ослиное ухо, – спокойно возразил надзиратель, ссыпая золото Лю Пи на бумажку и укладывая весы в футляр.
– Но Ли Ю обещал нам именно ногу, заднюю ногу, а не ухо! – горячился Мафу.
– Если Ли Ю обещал ногу, то и должен был дать, но только от своего ишака, а не от моего. Он не имел права распоряжаться ногой моего ишака, – сказал надзиратель спокойно и внушительно.
– Если бы мы не пришли на помощь Ли Ю, от твоего ишака не осталось бы даже шкуры, лое. Будь справедлив, прими это во внимание, – уговаривал Лю Пи.
– Хорошо, я буду справедлив. За вашу помощь я даю вам половину ноги в награду, а за вторую половину вы заплатите мне один цын – сущие пустяки за такое молодое и жирное мясо.
– Нет, это несправедливо! – воскликнул Мафу. – Сначала обещать даром, а потом брать деньги.
– Тебе тут, собственно, нечего разговаривать, приятель, – ответил надзиратель, повышая голос. – Отвод отдан Лю Пи, он принес золото, я с ним считаюсь, а тебя я не знаю. Кто ты такой? Может быть, беглый солдат или преступник?
– Это мой компаньон, лое, – заявил Лю Пи.
– Это ничего не значит. За отвод ты один отвечаешь, потому что ты здешний, старый рудокоп. Ну, так вот: за переднюю ногу ишака я назначаю для ровного счета девять с половиной фынов, уступаю вам полфына. Если не согласны – принесите ногу назад, мы ее свесим, и половину вы получите даром в награду за помощь.
– Но она уже жарится и варится! – не утерпел Мафу.
– Тогда вам придется только согласиться на мое предложение, – спокойно возразил надзиратель, – в казну пятнадцать фынов, за мельницу семь с половиной фынов, за мясо девять с половиной, всего нужно удержать из твоего золота три цына два фына. Верно?