— Таких практически не было, — отозвался он. — Если Екатерина что-то хотела, то это выполнялось сразу же.
— Ладно, тогда сделайте мне копии того, что есть. Думаю, там найдётся много интересного.
— Анатолий Сергеевич, — я обратился к говорившему, скрестив на груди руки. — Вы обещали поделиться информацией о карантине. Помните?
— Конечно, — пробормотал он. Вновь осмотрелся и нервно дёрнул уголком губ. — У вас закурить нельзя?
— На улице, — ответил Семёныч. — Здесь вентиляция плохая.
Полковник достал из кармана помятую пачку сигарет и выудил одну из них.
— Хорошо, — указал в сторону выхода. — Пойдём, Влад, поболтаем?
— А мы? — обиженно насупилась Маша.
— Подождите здесь, — ответил Ржевский. — Я понимаю, вы команда, но мне надо поговорить с ним один на один. Это личное.
После его слов, внутри у меня всё сжалось. Такое начало мне совсем не нравилось.
***
— Так что случилось в столице? — вновь спросил я, когда мы оказались снаружи.
Ночная прохлада заставляла ёжиться, но пришлось терпеть столь мелкие неприятности. В подвалах Юдовой было в разы холоднее. Правда, там я не стоял на месте, как сейчас, но всё же...
— Много чего, Влад, — пробормотал Ржевский, выпуская из лёгких клубы дыма. Во тьме мелькнул огонёк сигареты, когда полковник снова затянулся. — Я сам до конца не разобрался. Честно говоря, там до сих пор не понимают, с чем именно столкнулись.
— Говорите загадками.
— А ты спроси у своего Абсолюта. Может, и с этим делом нам поможет?
— Нет, — я покачал головой. — Он даже про Ваню ничего не сказал.
— Ваня, — протянул Ржевский. — Да, жалко мужика.
— Я не верю в его смерть. Это подстава.
— Думаешь? — полковник перевёл на меня заинтересованный взгляд. — И с чего ты это взял?
— Ну, мне так кажется, — я пожал плечами. — Как-то странно всё выглядит.
— А чего здесь странного? — полковник не понял меня, но напирать не стал. Задумавшись на секунду и сделав ещё одну затяжку, он снова заговорил: — Когда умерла моя жена, то я тоже не сразу в это поверил. Терять родных — это самое тяжёлое, что можно придумать.
— Да, — кивнул я, смотря в ночное небо. — И всё же я верю, что все они живы.
— Возможно, — не стал отрицать Ржевский. — Прости, Влад, но о твоих родителях я ничего сказать не могу. Их до сих пор не нашли. А вот сам город, — полковник заметно нервничал, — там просто жуть, что творится. Погибли уже сотни человек. Несколько тысяч больны, и это только то, о чём мне рассказали.