– Мне не до шуток, Господин Судья. Родившемуся под знаком Рыб, могли бы дать хотя бы ласты.
Присяжные заулыбались.
– Прошу не обращать внимание на реплики подозреваемого, – спохватился судья, но было уже поздно.
– Уважаемы присяжные заседатели! Прошу снисходительно отнестись к измученному жизнью прозаику, на которого никогда не сыпалась манна небесная. Вы даже представить себе не можете, каково это – каждый день просыпаться, словно на каторгу.
– Подсудимый, поясните суду, что вы имеете ввиду.
– Ваша Честь, я вынужден зарабатывать на хлеб насущный работой электрика.
– И что же ужасного в этой работе? Давать людям свет и тепло – это достойное занятие.
– Вы бы ещё сказали, что Солнце занимается тем же самым и не жалуется. Я же делаю это не для людей.
– Не для них? – глазные индикаторы андроида седьмой серии от удивления хаотично замигали.
– Нет, Господин Судья. Моя работа заключается в замене лампочек во Дворце Поэзии. Эти проклятые поэты постоянна воруют работающие лампочки, вкручивая вместо них сгоревшие.
– Но во Дворце Поэзии высокие потолки. Поэты при всём желании до люстр не дотянутся.
– А кони, на что?
– Какие кони, подсудимый? – из слухового аппарата Судьи вытекла капля машинного масла. Это было явным свидетельством того, что главный процессор работает на пределе своих возможностей.
– Какие-какие, ясное дело, какие – крылатые! Пегасы, ваша честь! Эти негодные рифмователи, – я постарался вставить в интонацию мегатонны презрения, – каждый вечер собираются во дворце для своих оргий, напиваются и устраивают на Пегасах охоту на лампочки!
Сделав ровно двадцать оборотов вокруг своей оси, голова андроида со скрипом остановилась.
– Вы в своём уме, подозреваемый?
– Вы мне не верите? Разрешите вызвать, в качестве свидетеля защиты, уборщицу?
– Если заседатели не возражают, пусть свидетельствует.
Обе сворки двери распахнулись и показалась свидетельница. Но сначала появилась загруженная под завязку садовая тачка, которую та с трудом толкала.
– Что это? – выдавил из себя Судья. За его спиной появился чёрный дымок и к специфическому запаху, который исходил от тележки, добавился запах палёной изоляции.
– Навоз, Ваша Честь! Эти крылатые твари, несмотря на свою врождённую возвышенную интеллигентность, дефекацией не страдают. Это только за вчерашний вечер нафенолфталеинели.