И вот эта дрожащая божья тварь сидит на пеньке и говорит: «Кукушка-кукушка, а сколько мне жить осталось?» Таким писклявым голосом это спрашивает, что я вначале подумал, что это не заяц, а мышка из моего погреба. Но потом для проверки заглянул в свои мысли и понял, что это всё-таки был заяц.
А кукушка ему в ответ девяносто девять раз: «Ку-ку, ку-ку.» Ну тут он и офигел от счастья. Девяносто девять лет гарантировано, как тут не обнаглеешь?
Первым делом он залез в анекдот и надругался над застрявшей в болоте лосихой, потом отгрыз лисе хвост и завязал бантиком уши волку. А закончилось всё тем, что он пошёл и дал медведю педеля, а тот от щекотки сел на задницу. Трагическая смерть, скажу я вам!
Думаете, кукушка зайцу наврала? – Ничего подобного! Оказывается, для зайцев жизнь измеряется в минутах. А заяц об этом не знал, потому что косой. Ровно девяносто девять минут он прожил. Но зато, как!
В соседней деревне, между прочим, один косой тоже дуба дал. Услышал где-то, что непарное количество лепестков на цветке сирени приносит счастья и пошёл он их, скотина, жрать на удачу. Очень она ему была нужна, чтобы найти деньги на бутылку.
С утра уже косой, цветы двоятся. Вот он и решил сирень метёлками жрать, авось и счастливый цветок подвернётся. Умер от несварения желудка. Жена от счастья на седьмом небе и даже на радостях ему на могилке сиреневый куст посадила, так этот алкаш её при жизни достал…
А вы, почему про зайца, почему про зайца…
Однажды юноша гулял по Арбату и увидел художника. В странном головном уборе, напоминающем шаперон-буреле, из-под которого пробивались пряди седых волос, в средневековой мантии, с палитрой в одной руке и с кистью в другой. он стоял около мольберта и творил. Мастер словно заблудился во времени и попал сюда из эпохи Возрождения по какому-то глупому недоразумению. Его работа завораживала. Это было похоже на колдовство алхимика. Седовласый старик время от времени оглядывался по сторонам, как будто чего-то опасался, и бормотал себе под нос что-то на латыни.
Когда молодой человек подошёл к нему, но сумел расслышать всего одно только слово «Inquisitio», но и этого было достаточно для того, чтобы мурашки пробежали по его спине, а лоб покрылся испариной. Стало как-то не по себе и он почувствовал, как зашевелились корни его волос. В воздухе повисла густая, невыносимая духота.