Да потому что юноша очень сильно этого хотел. Он мечтал об этом больше всего на свете.
А как этого поцелуя ждала девушка! Она закрыла глаза, сжала свои кулачки и беззвучно, одними губами, как молитву повторяла старую детскую считалочку.
.. солнце-солнце, покажись,
милый мой в меня влюбись.
Если ли в этом мире что-то нежнее и чище первой любви? А слаще юношеского поцелуя? Вот то-то же!
Нацеловавшись и наобнимавшись вдоволь, они в обнимку уйдут счастливые домой. Он навсегда запомнит вкус и аромат её губной помада, а у неё, при воспоминании об этом вечере, будет появляться загадочное выражение лица. Лёгкий румянец на щеках, одновременно с оттенком кокетства и стыдливости, с сегодняшнего дня появится в арсенале её женских чар. День шагнёт во вчера и постепенно, шаг за шагом, уйдёт в прошлое, в котором живёт первая любовь.
– Прыгай!
– Отстаньте!
– Прыгай, кому говорят!
– Не время ещё.
– Давай, прыгай. Не позорь нас.
– Никого я не позорю. Надо будет – прыгну.
– Трус!
– Нет, не трус.
– Не трус? А почему так покраснел?
– Порода у меня такая.
– Порода? Ой-ой-ой, смотрите на него. Да ты ещё летом всех достал своей породой. Канадец, видите ли он.
– Да, канадец.
– Чайник ты, а не канадец!
– Обзывайте, как хотите. Мне всё равно.
– И не стыдно тебе?
– А почему мне должно быть стыдно?
– Почему? – Потому, что ты не с коллективом. Потому что ты не хочешь вместе со всеми отрываться по полной.
– Оторвусь, не беспокойтесь. Придёт время – оторвусь.
– А сейчас, что? – Не время? Соседи давно уже все отпрыгались. Лежат вот в куче, отдыхают. А мы, как всегда, кого-то придурка ждать должны.
– Подождёте.
– Сволочь!
– Как вам угодно.
Из-за поворота на парковой дорожке показалась парочка влюблённых. Он давно их ждал и готовился к этому моменту, в тайне наизусть заучивая осенний вальс.
– Как там было? – Три-четыре? Ну всё, теперь пора.
Для храбрости впитав в себя каплю осеннего тумана, канадец, наконец, решился.
Немного повернувшись в одну сторону, а потом резко в другую, он вдруг почувствовал фантастическую лёгкость.
– Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
Отдавшись музыке, которая звучала у него внутри, кленовый лист, кружа, медленно опускался на землю.
– Ромка, смотри! Кленовый листик вальс танцует!
– Где?
– Да вот же?
– Точно. Артист!
– Красиво, правда?
– Очень! А почему мы стоим?